Мария. Jorge Isaacs
родео, удаленному от дома более чем на пол-лиги, мой спутник, воспользовавшись первой же очевидной ровной площадкой, чтобы повернуть и почесать лошадь, вступил со мной в беседу по перетягиванию каната. Он выложил все, что знал о матримониальных притязаниях Карлоса, с которым возобновил дружбу после их новой встречи в Кауке.
–Что скажете? -спросил он в конце концов.
Я лукаво уклонился от ответа, и он продолжил:
–А что толку отрицать? Чарльз – парень работящий: как только он убедится, что не сможет стать плантатором, если не отложит перчатки и зонтик, он должен добиться успеха. Он все еще смеется надо мной за то, что я натягиваю лассо, делаю забор и жарю мулов; но он должен делать то же самое или разориться. Разве вы не видели его?
–Нет.
–Вы думаете, он не ходит на реку купаться, когда солнце сильное, и что если ему не дадут оседлать лошадь, то он не поедет; все это потому, что он не хочет загорать и пачкать руки? Что касается остального, то он джентльмен, это точно: не прошло и восьми дней, как он вытащил меня из затруднительного положения, одолжив двести патаконов, которые мне нужны были для покупки телок. Он знает, что не бросает на ветер; но это то, что называется служить во времени. Что касается его женитьбы… Я скажу вам одну вещь, если вы предложите не обжечься.
–Скажи, парень, скажи, что ты хочешь.
–В вашем доме, кажется, живут с большим тоном; и мне кажется, что к одной из этих маленьких девочек, воспитанных среди сажи, как в сказках, нужно относиться как к блаженному существу.
Он рассмеялся и продолжил:
–Я так говорю, потому что у этого дона Херонимо, отца Карлоса, раковин больше, чем у сьете-куэрос, и он жесткий, как перец чили. Мой отец не может с ним видеться, так как он втянул его в земельный спор и не знаю, во что еще. В день, когда он его находит, ночью мы должны намазать его мазью из йерба моры и натереть агуардиенте с маламбо.
Мы прибыли на место проведения родео. В центре загона, в тени дерева гуасимо, в пыли, поднимаемой движущимися быками, я обнаружил дона Игнасио, который подошел ко мне, чтобы поприветствовать. Он ехал на розовой и грубой четвертичной лошади, запряженной черепаховой сбруей, блеск и обветшание которой свидетельствовали о его достоинствах. Скудная фигура богатого хозяина была украшена следующим образом: потертые львиные папахи с верхом, серебряные шпоры с пряжками, неглаженая куртка из сукна и белая руана, пересыпанная крахмалом; все это венчала огромная шляпа "джипиджапа", которую называют, когда хозяин скачет галопом: Под ее сенью большой нос и маленькие голубые глаза дона Игнасио играли в ту же игру, что и в голове чучела палетона – гранаты, которые он носит вместо зрачков, и длинный клюв.
Я рассказал дону Игнасио то, что говорил мне отец о скоте, который они должны были откормить вместе.
–Он ответил: "Все в порядке, – сказал он, – видно, что телки не могут быть лучше: они все похожи на башни. Не хотите ли зайти и повеселиться?
Эмигдио с интересом наблюдал за работой ковбоев