Огонь наших сердец. Наталия Романова
на Дашу. – Здесь по прямой, никуда не сворачивая, дождутся. Беги. Марина, Алёна, вы тоже. Дашунь, как добежишь, ори что есть мочи, что за тобой ещё двое. Поняла меня? Хорошо поняла?
– Да, – кивнула Даша.
– Давайте, девчат, – подтолкнул он нас с Алёнкой. – Бегите, только не сворачивайте. Не сворачивайте!
– Нет! – заорала Алёнка, да так громко, что заложило уши. – Я не побегу без него.
– Алён, ты должна, – рявкнул Никита, чего не случалось никогда в жизни.
Алёнка – «ребёнок» Никитки, он никогда, ни при каких обстоятельствах не повышал на неё голос.
– Нет! – продолжила визжать Алёнка. – Нет! Нет! Нет! Нет же, я сказала! Я тебя не брошу! Не брошу, так и знай!
– Я не добегу, – прошептала я. – Я бегать не умею…
Я на самом деле не умела бегать, тем более на большие дистанции. Задыхалась, меня скручивало, как черепаху, прогневившую бога, начинал болеть правый бок, а потом и весь живот по поясу, появлялась тошнота, слабость, могло и вырвать. Не могла я бегать. Не умела.
К тому же «не сворачивайте» в лесной местности для меня звучало какой-то китайской грамотой. Всем известно, что прямых путей нет, тайга блудит, кружит, куда я в итоге добегу, если добегу? Кто меня отыщет потом, если отыщет? Как я останусь одна, посреди тайги и пожара?
– Марина, ты должна, – прошипел Павел, глядя в упор на меня.
– Дашка, беги! – крикнула я. – Беги!
Она посмотрела на меня, обвела взглядом всех нас, я запретила себе думать, что прощальным, обернулась и рванула со всех ног, что было силы побежала. А мы остались…
– Пойдём, – скомандовал Павел. – Стоять нельзя. Дождутся, – упрямо твердил он, подставляя плечо Никите, а потом и вовсе подхватил его на закорки.
Время от времени он переговаривался, орал в рацию, матерился, как последний сапожник. Амгалан твердил, что пойдёт навстречу и поможет, но даже я понимала, что это бессмысленная трата времени. Добежать-то он добежит, только быстрее мы все идти не сможем. Критически ничего не решит, только подвергнет Амгалана лишней опасности.
К тому же, как я поняла, наши парни рвались в бой, хотели вернуться, а это совсем никуда не шло. Они уже сидели в вертолёте, и пилоты, конечно, их не отпустили бы, не за тем прилетели, чтобы оставить кучу трупов из гражданских лиц. Удерживал троицу Макса, Алика и Тима всё тот же Амгалан.
Я тащила упирающуюся Алёнку, отойдя хоть немного вперёд. Далеко отходить от Паши я боялась на физическом, если не животном уровне. Словно приручённый зверёк, боялась упустить из вида хозяина, постоянно оборачивалась, но в то же время питала надежду, что нас дождутся. Должны дождаться, просто обязаны.
Что даже если я сама не залезу в вертолёт без Паши, то Алёнку затолкаю, чего бы мне это ни стоило.
– Добежала! – крикнул Пашка, взмахнув рацией.
Я поняла, что Дашка добралась. Поняла и разревелась, словно одна из пружин, туго натянутых в моём организме лопнула