Лис. Град проклятых. Андрей Александрович Ермолаев
грозное – для человека благородного семейства таковое было немыслимым позором. Проняло и упрямца.
– Как пожелаешь, комтур. Тебе виднее.
– Раз все пришли к пониманию, – поспешил объявить посадник, прекращая возможные дальнейшие споры, – …приглашаю всех вечером на скромный ужин под своей крышей. Отроки покажут терем, где доблестные бояре могут расположиться и передохнуть с дороги.
Пир получился постным, хотя посадник не поскупился на еству и пиво для дорогих гостей – за свой стол он усадил боярина, и рыцарей. Все остальные довольствовались младшим столом – вядшему недовольству Лесобора он и там оказался в самом, почитай, конце. И потому, так как блюда с соленой капустой, котлы с разваренной кашей, сало и лук, сначала шли на господский стол, и лишь после – спускались ниже по столу, попадая в руки жреца, который, как выяснилось – тоже был не дурак поесть. Далее – на стол отроков, и только потом, к концу их стола – до оголодавшего и ворчавшего оборотня, и потому доходили почти пустыми.
Впрочем, к радости младшего стола, расторопные слуги вскоре внесли, пыхтя от натуги, огромное блюда с двумя запеченными в печи крупными карпами, фаршированными гречневой кашей. Ноздри присутствующих затрепетали, вдыхая дивные ароматы настоящей, богатырской еды. Следом за карпами кухарка, покраснев от напряжения, водрузила на стол громадный поднос с золотистыми карасями, запеченными в сметане, лопающихся хрустящей коркой от сочности. Рыбой Комышелог – всегда был богат, благодаря огромному озеру Камышинному, на котором он и стоял: даже в бедных домах рыба не переводилась, коли хозяева не ленились. Рыбой спасался и сейчас, находясь, фактически в полу осадном положении.
Карпы и караси выглядели такими вкусными, что о другом старший стол тут же позабыл и новые блюда с квашенной капустой, кашей с салом и грибы – теперь досталось младшему столу почти не тронутыми.
Отдав должное рыбе, и дав возможность гостям, как следует, наесться, посадник прямо поинтересовался целями рыцаря и его отряда. И тут даже Лесобор навострил уши.
– И как тогда решать – кто зло, а кто нет? – то вопрошал рыцарь, глава нового ордена у боярина. Так, будто их разговор, начатый при Верхуславе, и не прерывался. – Среди тех, кто мельче, чем Зверь, – уточнил Рудольф. – Как их отличать?
– Сердцем и умом.
– А ну как ошибешься?
– Все могут ошибиться. Нельзя убивать всех подряд, – мягко напомнил рыцарю Лис, – Каждая тварь Божья – жить хочет. А вот таких, как Зверь – милое дело.
Зояр поднялся со своего места, порылся в небольшой суме, что была при нем – вынул богатырский оберег. Тот самый, который трижды проклятый предатель рода человеческого Вольг – сбросил.
– Сейчас – узнаем – будет ли тебе от земли этой вспоможение, – продекламировал он, и надел на шею рыцаря оберег.
Ничего. Пустая, мертвая железка с выдавленными на ней картинками, болталась на могучей шее, никак не проявляя себя.
– Не хочет тебя, – заключил жрец, цокнув языком. –