Звезды светят храбрецам. Светлана Александровна Камушкова
лодку и утянут ее хозяина на дно. В другое время года они выбирали те самые защищающие островки, но стоило наступить затишью – и приплывали они к самому берегу Рахту.
Денрик стоял, смотрел, как солнце, алое, сонное, опускается в воду. Сжимал в руке деревянную игрушку-оберег, точную копию той, что вырезал и для брата. Мальчик молился всем духам стихий, чтобы команда вернулась в назначенный срок.
Но… никто не вернулся.
Никто такого не ожидал, но в ночи, далеко за островками, разразился шторм. Огромные массы темных тяжелых туч были прекрасно видны на фоне синего звездного неба. Молнии зарождались в их недрах и вонзались в водную гладь. Те, кто дежурил этой ночью в горах, видели, как над водой поднимались странные кольца, словно кто-то резвился в этом буйстве стихии. И ведь буянила она именно там, куда отплыл бот островных смельчаков.
– Накликали на себя беду, – сказал утром один из старейшин, когда все поселение собралось на берегу возле деревянного причала.
Многие зашикали на него, все еще тая надежду, что к полудню команда вернется. Но не в пик летнего дня, ни к закату бот так и не вошел в бухту. Люди ждали, люди молили духов стихий, но стоило солнцу опуститься за горизонт, вернулись они в свои дома, траурные и опустошенные. Никто не ожидал, что столь простая задача и правда окажется настолько рисковой.
Глава 4. Лис
Денрик сидел у очага в родном доме и слушал тихие всхлипы матери и вторящие ей рыдания Мирсы, жены Дирка. Обе женщины были убиты горем. Отец сидел в углу, хмурый и разом словно постаревший.
Любые попытки мальчика как-то утешить родных ни к чему хорошему не привели. Жена его брата даже в сердцах бросила:
– Лучше бы уж ты там погиб, чем они!
И никто не встал на его защиту. Даже мать, что всегда находила для младшего сына слова поддержки, сейчас молчала. А отец смотрел неодобрительно и холодно. Мальчику тоже было больно, он так же сильно переживал утрату брата, и отчуждение семьи только сильнее давило на сердце. В конце концов он взял кусок фруктового хлеба, немного вяленого мяса, переоделся в чистую тунику и штаны до колен, и отправился в горы на пастбище. Среди коз и овец, среди шелеста травы и птичьих криков ему проще было переживать это страшное горе.
Старик, что сегодня должен был дежурить ночь у загона, с радостью разрешил Денрику его сменить. Высказал слова соболезнования. Но мальчику легче не стало. Устроившись у входа в загон, слушая, как сонно ворчат овцы и неспокойно стучат копытцами козы, Денрик тихо оплакивал свою потерю.
В поселении все уже спали, когда к берегу сонные волны прибили обломок доски. На мокром куске дерева сидел не менее мокрый рыжий лис, дрожащий от холода и страха. Измотанное таким путешествием животное еле выбралось на берег, и несколько минут лежало, тяжело дыша, набираясь сил.
Когда лапы перестали дрожать, лис поднялся с песка, отряхнулся и поковылял к ближайшим домам. В зубах он сжимал что-то небольшое, деревянное. Пугливо озирался по сторонам, словно опасаясь встречи с людьми.