Отрарский купец. Есенгали кебекбаевич Садырбаев
желаю распространять сведения о моем городе и народе, о нашей культуре, традициях и обычаях. Возможно, ты знаешь, что за пределами Мавераннахра нас, тюрков, воспринимают как народ воинов, занимающийся захватом чужих земель и имущества. Многие правители Востока и Запада предпочитают нанимать тюрков исключительно на военную службу. Даже на невольничьих рынках самыми востребованными являются тюркские рабы, из которых воспитывают лучших воинов.
– Это так, к сожалению, – ответил Абдулл, утвердительно покачав головой.
– Я хотел показать своим ремеслом купца, что мы, тюрки, можем не только воевать, но быть хорошими музыкантами, поэтами, учеными и торговцами. Даст Аллах, эти времена наступят! Ведь торговлей, культурой и дипломатией можно завоевать намного больше стран, чем мечом. Не так ли? – Салим хитро взглянул на Абдулла.
– Завоевать? О Аллах! – Абдулл вздохнул. Он не собирался переходить на шутливую манеру Салима и добавил: – Это все суета мирская, алчность торговцев, это в конце концов приведет к катастрофе!
Кто богатством дом набил,
Тот Всевышнего забыл,
Тот кто «Все мое!» сказал,
Ворону подобен стал,
Он в грязи мирской погряз,
Страшен будет судный час!
Салим почувствовал, что разговор заходит в тупик, поднялся с ковра и раздраженно произнес:
– Ну, на сегодня хватит споров, впереди трудный перевал, отдыхай.
Абдулл собирался еще что-то добавить и произнести свои рубаи о смысле жизни и трагедии реальности, но видя, что Салим не желает продолжать, замолчал. Перед сном Салим обошел стоянку, проверил людей, животных и особенно своих «небесных» лошадей из Ферганы. Ночь прошла под звуки воя горных шакалов и топота копыт лошадей охранников, стерегущих караван.
Когда солнце осветило горные вершины Тэнри тау, они уже были в пути на перевале, а караван хорезмийца отправился в противоположную сторону еще до рассвета. После преодоления двух фарсахов поднялся ветер и заморосил дождь. Салим вспомнил, что проводник говорил, что погода здесь может меняться непредсказуема.
– Да, невеселое место, – вслух подумал Салим.
Тут к нему подскакал Хасан и, осадив коня, выкрикнул:
– Хозяин, господин – голос его был тревожным.
– Что случилось?
– Вашего гостя, господина Абдулла, нигде нет!
– Что!? Он что, отстал от каравана?
– Нет, господин, я был последним, кто покидал стоянку.
– Куда он мог пропасть? Ты проверил среди тюков, ящиков, мешков?
– Да, конечно! И его мулла тоже нет!
Странно, куда он мог деваться? У Салима мелькнула мысль: не отправиться ли на поиски Абдулла? Однако опыт бывалого путешественника подсказывал ему, что этого не следует делать. Караван должен продолжить свой путь. Вспомнив последний их разговор, он с досадой подумал, что поэт решил отказаться от путешествия в Кашгар.