Проклятие жизни и любви. Книга третья. Ирина Лымаренко

      Утро следующего дня действительно выдалось слишком сумбурным. Экзамен начинался в одиннадцать часов, в уже давно знакомом нам конференц-зале. Когда я вошла внутрь, то сразу же заметила Леона, сидящего в последнем ряду. Он непрерывно смотрел в тетрадь, бегло читая. Никита сидел рядом с ним, и я вновь невольно вспомнила о Максе.

      «Возможно, Никита уже рассказал Леону то, что произошло на вечеринке, – думала я про себя. – Блин, нужно объясниться с ним сегодня. Но сначала необходимо сдать этот экзамен».

      Я села на свободный стул, ближе к выходу, и стала пристально следить за преподавателем. Он раскладывал билеты на своем столе. Хотелось поскорее уйти из этого помещения, так как, мне показалось, что стены начали сдвигаться. Было очень тяжело дышать, мысли вновь затуманились. Но, собрав их воедино, я решила, что первой пойду отвечать.

      Когда экзамен был позади, я пулей вылетела на улицу и стала часто и глубоко дышать. Никогда не помнила за собой столь тревожного состояния. И не понимала, что могло послужить тому причиной. Я присела на бетонные лестницы и схватилась за голову.

      – Ты в порядке? – вдруг услышала я голос позади себя.

      Я обернулась: Леон вышел из здания колледжа и шел по направлению ко мне.

      – Да, все нормально, – ответила я, делая глубокий вдох.

      – Вики, я знаю тебя довольно хорошо: ты не станешь так волноваться из-за экзамена по мировой экономике. А, значит, что-то с тобой не так, – он подошел довольно близко и присел рядом.

      – Леон, ты не разговаривал со мной больше недели, – обижено проговорила я, прикрыв лицо руками. – С чего вдруг сейчас такая забота?

      Я подняла голову, убрала руки от лица и наконец осмелилась взглянуть ему в глаза. Из его взгляда я поняла: он ничего не знает о том, что произошло на вечеринке.

      Леон присел рядом, но отвернулся.

      – Я знаю, что был резок. Я отдалился от тебя. Но мне нужно было время обдумать все наедине с самим собой.

      – Леон, послушай. Я тоже много думала о нас, о том, кем мы все-таки являемся друг другу. И я поняла, что сильно привязана к тебе: и мыслями, и душой… – я бросила в его сторону любопытный взгляд. – Но не сердцем. Мне тяжело говорить об этом, но я думаю, что ты был прав, когда решил дать нам побыть наедине с самими собой.

      Леон повернулся, и в его глазах я увидела застывшие слезы.

      – Я имел в виду совсем не это… – проговорил он, промокнув глаза воротником кофты. – Но, если ты хочешь, как говорится, «взять паузу» в наших отношениях, то я не могу быть против. Возможно, это и к лучшему, – и он быстро поднялся на ноги.

      – Прости, – негромко ответила я. – Я очень хочу поговорить с тобой по душам, но боюсь обидеть.

      – Ничего меня уже не ранит больше, чем твои слова, Вики, – произнес холодно Леон и поспешно ушел.

      Я просто смотрела ему вслед. Мне хотелось многое сказать, но я оставалась сидеть на крыльце колледжа и продолжала безмолвно смотреть вперед, пока фигура