По Божьему следу. Зинаида Миркина

      У тишины есть музыка своя,

      Великая, как Мировое древо.

      И колокольный росплеск бытия

      Выходит из беззвучного напева.

      Безмолвье леса и недвижность скал

      Во внутрь всех труб вбираются органом.

      Ручей, что из беззвучья вытекал,

      Становится звучащим океаном.

      И вдруг морская засинеет гладь,

      И задрожит звезда внутри колодца.

      Но не пытайся прежде зазвучать,

      Чем всё беззвучье в сердце не вольётся.

      Не от себя – от Него.

      Без никаких отсебятин —

      Только от гула того,

      Что, точно ветер, невнятен,

      Что, свои волны струя,

      Нам размывает пределы.

      Через меня, но не я.

      Не единица – всецелость.

      Сквозь всю бессчётность – одно,

      Нити, слиянные в ткани.

      Вот когда входит Оно,

      Я прерываю молчанье.

      Я каждый час перед Тобой в долгу.

      Но помоги – опять Тебя тревожу —

      Не делать то, чего я не могу,

      И сделать всё, что дух мой вправду может.

      А может быть, довольно беготни,

      Не надо пролетающих мгновений…

      За часом час идёт, за днями дни,

      И так с начала летоисчисленья.

      А дом наш – в вечности. Я дома только там,

      Гд е в целое сложились все со всеми

      И где стоит нерукотворный храм,

      Чьи линии пересекают время.

      И нет уже ни завтра, ни вчера

      И той сквозной, кровоточащей раны,

      А есть белоголовая гора

      И шелест леса тихий, неустанный.

      Ложится снег на переплёт ветвей.

      Есть огнь бел. Есть ангельское пламя.

      И плачу я от красоты Твоей,

      Немой Господь, встающий перед нами.

      Шепчу беззвучно: благодарствуй,

      Смотря на зарево вершин.

      Вечерний свет нас вводит в царство,

      Где нету множеств. Есть Один.

      Один-единственный, который

      Раскинул неба полотно;

      Один, объявший все просторы;

      Один, как сердце в нас одно.

      И нет враждующих, нет сирых.

      Нет брошенных, убогих нет,

      Нет раздробившегося мира.

      Есть целостный, единый свет.

      Вечерний час, немой и строгий.

      Лучи последние горят.

      Напоминанием о Боге

      Приходит в этот мир закат.

      Напоминанием о тайне,

      Из коей жизнь взошла моя, —

      О безначальном и бескрайнем

      Пространстве полнобытия.