Рокировка. Ерофей Трофимов
приятель. Тебя привезли сюда без сознания. Мы на окраине города Тиндуф. Ну, городом это только называется, но название точное.
– Ага, – прохрипел Сашка, понимая, что уже вообще ничего не понимает.
Сначала свободный разговор на французском. И это при том, что он всю жизнь немецкий мимо проходил. Теперь выясняется, что очнулся он ни много ни мало, а на границе Западной Сахары. Во всяком случае, на карте, которую Сашка помнил совсем неплохо, было написано именно так. Ему всегда нравилось рассматривать карту мира, мечтая, что однажды он сможет объехать все страны и увидеть их своими глазами. В приюте вообще много мечтают.
И вот теперь сбылась мечта идиота. Он в Африке. Осталось выяснить, как он сюда попал и что с ним собираются делать. Про выкуп пленных он слышал много. Но нигде и никогда не говорили, что их предварительно вывозят в Африку, да еще и лечат. Обычно утаскивали в горы и сажали в яму. Выживешь, твое счастье. Обменяют, если захотят. Нет. Значит, не повезло. Но при чем тут французы? Может, они его решили на органы разобрать? Тогда зачем лечили? Можно было сразу распотрошить.
Окончательно запутавшись, Сашка тяжело вздохнул и решил заняться более актуальными делами. А именно, провести инвентаризацию собственного организма. Сосредоточившись, он слегка пошевелил ногами. Ноги плохо, но слушались. Даже пальцы. За ногами последовали руки. Тут тоже не все слава богу, но, по крайней мере, они на месте. Туловище, судя по болевым ощущениям, почти цело. Теперь самое главное – голова. Осторожно подтянув руку к лицу, Сашка принялся пальцами ощупывать голову и тут же наткнулся на толстую повязку.
– Что, приятель, зудит? – последовал вопрос. – Лучше не трогай. Пусть зудит. А то растравишь, потом только хуже будет.
– Пытаюсь понять, что от меня осталось, – шутливо пояснил Сашка.
– Все осталось. Наш коновал сказал, что у тебя только одна проблема. Голова.
– А чего тогда всю морду перевязали? – не понял парень.
– Осколком лицо распахало. Но самое главное, это контузия. Да уж, повезло. Из целого взвода ты один выжил. Взрыв порохового склада, это не шутки.
– Стоп! Какого на хрен склада?! Меня гранатой приложили! – едва не завопил Сашка в полный голос едва осознав, что слышит. – Жак, а какой сейчас год, – на всякий случай уточнил парень, приготовившись услышать очередную гадость.
Как говорится, предчувствия его не обманули.
– Тысяча восемьсот девяносто восьмой год от Рождества Христова. Семнадцатое мая. Ты неделю труп изображал, – послышалось в ответ, и Сашка, не удержавшись, застонал в голос.
Этого не может быть! Так не бывает! Это вообще не с ним происходит! Все существо парня буквально вопило и корчилось от ужаса, заставляя тело содрогаться и скулить от очередной волны накатившей боли. Но это была не только телесная, это была душевная боль. Он не понимал, что и как случилось, и почему он вообще все это видит и слышит. Спустя несколько секунд боль затопила все его сознание полностью, и наступила спасительная темнота.
Александр Мерсье в свои не полные двадцать