Гарик Сукачёв и Бригада С. Александр Шаталин
(за исключением фестивалей). За 45 минут зрители получают или не получают весь эмоциональный заряд, идущий со сцены. То есть у нас полностью готово и отрежиссировано одно отделение, а нам пока предлагают работать номером в сборных концертных программах. Так что желание, в принципе, есть, но нет аппаратуры, а без этого… Филармонии пока ее тоже представить не могут.
– Хотел бы ты писать для других исполнителей?
– Не знаю. Наверное, это сложно, поэтому я отвечу “нет”. Если я сам не могу написать текст, то мне очень сложно найти поэта, который говорил бы моими мыслями. Единственный, с кем у меня удается совместная работа, – молодой поэт Карен Кавалерян (он писал для групп “ЧЕРНЫЙ КОФЕ”, “БРАВО”). В нашем репертуаре одна песня на его стихи: “Человек в шляпе”. В новой программе будет еще несколько песен, написанных на его стихи.
– Новая программа, видимо, пока держится в секрете…
– Да нет. Вся она будет построена в уже избранной концепции. И здесь нельзя говорить “про что”, это будут песни-эмоции.
– Стиль твоей группы не имеет конкурентов на нашей сцене. Да и среди зарубежных групп прямых аналогов нет. Кто оказал влияние на тебя как на музыканта?
– В юности – может быть, это покажется странным – Андрей Макаревич. Я впервые услышал его в 15 лет и был поражен тем, с чем встретился на концерте. Даже “поражен” – бедное слово для определения увиденного и услышанного. Я был буквально раздавлен. Это был рок, причем очень эмоциональный и заставляющий задуматься. Многие молодые люди считают сегодня Макаревича не рок-музыкантом. Это неправда. Ведь рок – это не столько музыка, сколько тексты, а у него они настолько сильны, что вряд ли кому-то удастся достигнуть его уровня.
Потом я ходил на все репетиции “МАШИНЫ ВРЕМЕНИ” и каждый день учился: учился работоспособности, учился заниматься музыкой, отдавая этому делу все свои силы. Ходил на концерты “ВИСОКОСНОГО ЛЕТА”, “УДАЧНОГО ПРИОБРЕТЕНИЯ”. Групп было мало, но, уже играя в “ПОСТСКРИПТУМЕ”, я понимал, что их уровень для нас недосягаем.
Сейчас все гораздо сложнее. Возможность играть дали всем ансамблям. А пластинки и концерты должны расставить все по своим местам. Выживут лишь те, кто подходит к работе на сцене профессионально, даже не занимаясь музыкой как профессией…
– А пока вы в рок-лаборатории…
– Пока да. Но мне надоело семь лет менять работу и занимать чужое место. В шесть утра я иду на завод, где работаю мастером, в четыре заканчивается смена, и я сразу же бегу на репетицию. В два часа ночи я дома. Думал однажды закончить учебу в институте железнодорожного транспорта, где проучился три года, да куда там с такой работой. Поступил на заочное в культпросветучилище. Окончу и буду поступать в ГИТИС.
Есть предложения о пластинке. Но показать материал я не могу, так как уже который год мы не можем найти студию. Я знаю: записи, хотя бы демонстрационные, – беда для многих музыкантов, даже для тех, кто работает в филармонии.
– Какие песни ты сам мог