За грехи отцов. Анна Блейк
он бояться перестал. Ему казалось, что в ней обитают живые существа. И они его проверяли поначалу, но потом он прошел проверку. И они его приняли за своего. Как это называется? Посвящение! Посвящение в рыцари, в пираты. Он настоящий мужчина, он не боится темноты. Мама должна гордиться – он уже взрослый.
Но мама продолжала запирать его в чулане каждый раз, когда он был неправильным сыном. Даже после того, как он совсем вырос, ему исполнилось шесть. Он на нее не обижался, нет. Ведь это он себя неправильно вел.
Он сломал кораблик капитана Андрэ. Зачем он это сделал? Альберт и сам не понял. Ему вдруг захотелось уничтожить эту прекрасную, но такую далёкую, вырванную из чужого мира, из сладких воспоминаний игрушку.
Зайдя на оклик Лили в комнату, мама посмотрела на сына. На игрушку. На Лили. Альберт стоял, все так же широко расставив ноги. И улыбался. Он не знал, почему улыбался. Он будто бросал ей вызов. Вот что ты сейчас сделаешь, ма? Ты сама говоришь, я взрослый. А взрослые постоянно ломают хорошие вещи! Вот буквально пару дней назад я видел, как взрослый дядька на своей машине врезался в столб. Я видел это своими глазами из окна! И никто его не наказал! Машина сломалась, совершенно точно сломалась. Ее нос вмялся. А мужчина просто вышел из нее, посмотрел, покачал головой и пошел куда-то пешком!
Не прочитав в глазах сына все то, что он хотел сообщить, мама отвела его в чулан молча и как-то устало. Он так надеялся, что она скажет хоть что-нибудь, но она молчала. А он не мог разглядеть ее лица. И теперь сидел один в полумраке, прислушиваясь к приглушенным голосам. Лили с мамой что-то обсуждали в комнате с елкой. Они не особо шептались, но до него доносились только обрывки.
– …ребенок, – говорила мама. – …испортил…расстроится.
– Он правда придет? – громче сказала Лили.
– Да… готов показаться. Не знаю, как… примет его.
– Да будет счастлив! – громко заявила Лили. – Он долго этого ждал. И он ему понравился.
– А тебе?
– А мне главное, чтобы ты была счастлива. На тебя больно смотреть.
Что ответила мама, Альберт не услышал.
Он сидел здесь уже долго. Устал. Хотел в туалет и есть. Но надо было терпеть и молчать. Если открыть рот, будет хуже. Он не хотел расстраивать маму и сестру. Рождество же. Праздник. Самый радостный и светлый в году. Сейчас его выпустят, и начнется радость. Только пусть выпустят поскорее, а то он не найдет в себе никакой радости. Альберт сжал руки в кулаки посильнее, чтобы ноготки впились в ладони, чтобы почувствовать боль. Улыбнулся. Запустил пальцы в волосы и взбил лохматую шевелюру, не вполне отдавая себе отчет, зачем это делает. Сел прямо на пол. Раньше он этого не делал, старался стоять или искал подходящую коробку, чтобы разместиться на ней. Устал.
Пронзительная трель звонка заставила его подскочить на месте. Через несколько секунд и чулан открылся. На пороге стояла Лили. Она схватила Альберта за руку и потащила в комнату, где елка.
– В туалет хочу! – заныл Альберт.
– Потерпишь.
Она швырнула его на диван и велела сидеть