История Донского края. М. П. Астапенко
направления на запад”[58]. Другие исследователи полагают, что отряд Шадры потерпел кораблекрушение и спасшиеся казаки поселились в Кавказских горах, “заселили здесь в одном пустынном городке, укрепились в нем и, пополнив число выбывших товарищей новыми прищельцами, назывались гребенскими казаками”[59]. К 1580 году Андрей Шадра государевым указом был переведн на Терек, к Терскому городку, “и вместе поселенными здесь стрельцами и отрядом донских казаков стал родоначальником терских казаков”[60].
Донской атаман 1570 года Михаил Черкашенин происходил, по всей вероятности, из запорожских казаков, на что указывает его произвище – “Черкашенин”, “черкас” – запорожский казак. В 60-е годы XVI столетия он возглавлял казачьи отряды, опустошавшие причерноморские турецкие крепости, в том числе и Азов. Чтобы заставить Черкашенина отказаться от нападений на Азов, турки и татары, организовав засаду, захватили в плен его сына Данилу. Узнав об этом, Черкашенин во главе сильного и мобильного отряда казаков скрытно подобрался к Азову и в результате энергичной атаки сумел овладеть частью его укреплений. В плен к Черкашенину попал шурин турецкого султана Сеин со свитой из двадцати человек. Однако вызволить своего сына Черкашенину не удалось и он был казнен в Азове. В период атаманства Михаила Черкашенина у донцов сложились хорошие взаимоотношения с царем Иваном Грозным, который с 1570 года стал платить казакам жалованье “за их службы” на юге Московского государства. В годы Ливонской войны (1558–1583) атаман Черкашенин во главе трехтысячного отряда донских казаков явился на поля сражений и успешно бился с немцами, “оказывая чудеса храбрости”, что отметил даже Н. М. Карамзин в своей “Истории государства Российского”. Атаман Черкашенин погиб при обороне Пскова от войск польского короля Стефана Батория в 1581 году[61]. Его гибель оплакана в русской исторической песне “Смерть Михайлы Черкашенина”, в которой он почему-то назван “атаманом польским”.
Следующим атаманом этого периода был НИКИТА МАМИН, имя которого впервые упоминается в грамоте царя Ивана Грозного от 17 августа 1571 года. Историк В. Д. Сухоруков по этому поводу писал: “В 1570–1576 годах Иоанн искал у султана мира, но гордый Селим, несмотря на неудачный поход его войск (имеется ввиду гибель султанских войск в задонских степях во время похода 1569 года под Астрахань. – М. А.) и несчастие, Азову приключившееся, замышлял новую войну с Россиею и возбудил крымского хана к нападению на пределы оной с многочисленною ратью. Казаки усугубили разъезды свои по степям крымским и, сведав о намерении хана идти с огнем и мечом на Россию, известили об этом Иоанна и воевод его, но не могли спасти Москвы, которая весною 1571 года обращена хищным Девлет-Гиреем в пепел… Чрез два или три месяца после того Иоанн послал в Азов казачьего атамана Никиту Мамина с каким-то тайным поручением”[62]. В чем состояла истинная цель посольства Мамина в Азов, неизвестно, точно так же, как неизвестна
// «Донские епархиальные ведомости». 1887. № 8–9. С. 311.
Там же. С. 312.