Малыш для Демона. Кейт Ринка
сказала – она хочет ознакомиться с договором.
– Да, это ее право, – согласился с ним и юрист.
– Ладно, я поняла, – покорно ответила та. – Тогда, возможно, я на сегодня свободна?
– Иди, – бросил ей Сафронов, как-то грубо и безразлично.
Но его жена все равно поднялась с видом полным гордости. Провела ладонями по юбке, разглаживая ткань. После чего одарила меня презрительным взглядом, развернулась и с гордо поднятой головой покинула комнату.
– Алексей, ты тоже пока свободен, – произнес хозяин дома.
И вот уже мы с Сафроновым остались наедине. Как-то совершенно внезапно. Он развернулся в мою сторону, внимательно оглядел и только затем спросил:
– И в чем же дело?
– В чем?
– Это я у тебя спрашиваю.
А что здесь скажешь? Если только правду.
– Ну, во-первых, я не ожидала такого поворота событий. Могли бы и предупредить, что собираетесь знакомить со своей женой и составлять какой-то договор. Вы вообще всех свих любовниц с ней знакомите?
На таком вопросе я поняла, что злюсь. Точнее, злость была с самого начала, просто наружу пошла именно сейчас.
– Ты первая.
– О, это потому что я случайно от вас залетела?
– Да.
Да и все?! Он так возмущал меня, до глубины души, что я потеряла весь страх и подорвалась с места.
– Да как вы вообще до такого додумались? Вы хоть немного любите свою женщину?
На что мужчина вдруг ухмыльнулся и также издевательски ответил:
– Она моя жена.
– А есть разница? – не поняла я.
– Иногда есть. Но знаешь, что я тут подумал… Дарья. Тебя не должно волновать все это. Ты вообще не должна волноваться. Тебе вредно. Подпиши договор, роди мне ребенка и забудь обо всем. Кстати, Алексей забыл добавить, что тебя ждет щедрая компенсация. В договоре это тоже есть.
На этом мне резко перехотелось с ним разговаривать. Еще и слезы на глазах стали наворачиваться. Хотя странно, ведь не от чего. Меня ведь никто здесь не обидел, вроде бы. Даже компенсация там какая-то. А я все равно взяла и разревелась, прямо перед Сафроновым, еще вначале пытаясь выговорить:
– Хорошо, я почитаю. А пока можно я поеду домой?
– Можно. Когда скажешь, чего ревешь? – произнес он уже напряженным голосом.
Но я смогла ответить только это:
– Я не знаю.
На что он немного подумал и вдруг встал. Вдруг подошел и притянул меня к себе, присаживаясь на край стола.
– Тогда успокойся, – услышала я от него.
Так неожиданно, все это, что я действительно перестала плакать, и вообще замерла под его пальцами, которые так нежно погладили меня по виску.
– Растерялась. Да? – спросил, глядя прямо в мои глаза.
Такой удушающий. На самом деле очень притягательный мужчина. Мое тело аж резко вспомнило, что было между нами, когда-то уже очень давно. И ведь вспомнило все хорошее и самое приятное, отзываясь странным теплом внизу живота. Потому что в тот день, когда у нас все произошло, этот мужчина был нежным,