В скрещенье лучей. Очерки французской поэзии XIX–XX веков. Самарий Израилевич Великовский
выпущенная им в 1873 г. за собственный счет книга стихов «Желтая любовь»[32]: первого, зато спасшего ее от забвения и без ошибочно напророчившего ей славную судьбу отклика Верлена она удостоилась только тогда, когда Корбьера уже десять лет как не было в живых.
В своих щемящих исповедях Корбьер – неизбывно, несправедливо отверженный, который покушается разбить вдребезги все благо душные личины, едва заподозрит в них малейшую примесь лжи или просто утешительное сокрытие изнанки.
Тристан Корбьер
Жажда развеять все и всяческие при красы, вывести на чистую воду тех, кто ими тешится, проступает уже в том, как Корбьер – сын потомственного моряка и приморский житель, а не зачарованный путешественник – поет море и матросский удел: грубая нагая простота бросает здесь вызов выспренним легендам, отнюдь не затеняя при этом, а, наоборот, проливая свет на жестокое обаяние правды (цикл «Люди моря»).
В городе Корбьеру и подавно лезет в глаза уродство, язвы, накипь:
Гляди-ка – ну и ну, что в небесах творится!
Огромный медный таз, а в нем жратва дымится,
Дежурные харчи бог-повар раздает:
В них пряностью – любовь, приправой острой – пот.
Толпой вокруг огня теснится всякий сброд,
И пьяницы спешат рассесться и напиться,
Тухлятина бурлит, притягивая лица
Замерзших мозгляков, чей близится черед.
Зато доброе слово соболезнования всегда находится у Корбьера для таких же, как он, гостей на чужом и чадном пиру – нищих бродяжек, уличных попрошаек, горемык. Но даже собственным сердечным порывам этот без вины виноватый не доверяет, молясь богохульно, предвкушая смерть с нежностью и рыдая с подхохатыванием. Оттого и любовь Корбьера крученая-верченая – «желтая», желчно искрив ленная, как sourire jaune – принужденная кривая ухмылка. Отчаявшийся юморист Корбьер осыпает святыни и самого себя бурлескными каламбурами тем беспощаднее, что у него неистребимая потребность чему-то лучезарному поклониться, к чему-то отрадному прислониться, чем-то себя убаюкать.
Он умер сгоряча или погублен ленью.
А если он живет, то преданный забвенью.
Как к женщине, к себе питал он вожделенье.
Был обделен родным углом,
Шел против ветра, напролом,
Был острословом и шутом,
Намешано немало в нем.
И все вразброд, все кувырком:
Богатство – с тощим кошельком,
Прилив душевных сил – с отливом,
Пыл – без огня, порыв – с надрывом.
Мудрец – семь пятниц на неделе,
Глуп на словах – но не на деле,
Любил он очень слово «очень».
В корявых строчках был он точен.
………………………………………
Был лжив – но только правдой жив.
С собою сходства не нажив,
Жил,
Подборка стихов из нее в переводе