Дневник Верховского. Юрий Сафронов
недоверием: опасались, как бы они не стали мечтать о воссоединении с остальными соотечественниками, занимавшими обширные земли от Тимоко до Адриатического моря.
Переселившиеся сербы не переставали настаивать на выполнении данного им обещания объединиться в особую политическую автономную группу в одном краю, в так называемой Малой Валахии между Саввой и Дунаем.
На это австрийское правительство не хотело дать согласия, и переселившиеся из Старой Сербии сербы оставались разбросанными в большем или меньшем числе на огромном пространстве от Землина до Пешта и от Семиградья до Венецианской границы. Более компактно живущими оставались сербы на самой границе с Турцией, в мирное время находившиеся в суровом подчинении военным властям, а во время войн становившиеся в первые ряды армии.
На Севере большие или меньшие массы сербского населения находились в мадьярских жупаниях (жупан – князь, боярин. – Ю. С.), в чуждой и враждебно к ним настроенной среде.
Политическое положение сербского народа на новой его родине было не легкое. Австрия смотрела на земли, занятые сербами, как на земли, добытые оружием императорских войск, как на земли, принадлежащие императорскому дому, а мадьяры, опираясь на свое историческое государственное право, утверждали, что это земли венгерской короны, и не хотели признать за сербами никаких привилегий, которые бы шли вразрез с венгерскими законами. Мадьярские жупании требовали, чтобы военная граница была уничтожена, земли присоединены к мадьярским жупаниям и свободные сербские крестьяне обратились в крепостных. Мадьяры не любили сербов, как недобрых гостей в своем доме, смотрели на них, как на австрийское оружие в борьбе против мадьярской свободы, особенно после неудачного восстания Ракоци в 1704 году. И только Иосиф II принял сербов под свою защиту от преследований мадьярских жупанских властей…
Сербов принуждали праздновать католические праздники, мешали им строить свои церкви, исполнять свои обряды: православное духовенство подвергалось гонению, сербские церкви разрушались, монастыри отбирались военной силой и отдавались католикам. Религиозный террор был особенно силен в правление Марии Терезии, которая была в руках своих духовников-иезуитов и хотела силой обратить православных в унию.
В 1741 году православные были поставлены вне законов: государственная власть взяла в свои руки внутренние дела православной церкви, православные устранялись из государственной службы. В 50-е годы ХVIII века религиозные гонения достигли высшей степени, и целые сербские края военной силой принуждаемы были к переходу в унию. Это было тяжкое время, когда, по словам митрополита Стефана Стратимировича, сербам ничего другого не оставалось, как со слезами ожидать близкую гибель своей веры.
Вполне понятно, что на новой своей родине сербы не могли быть довольны, находясь