Дневник Верховского. Юрий Сафронов
находился А. И. Верховский со дня вручения австрийского ультиматума 10 (23) до 19 июля (1 августа), дня, когда он досрочно прервал свою восьмимесячную командировку и покинул Белград? Попробуем разобраться.
В своей книге «На трудном перевале» Верховский ничего не писал ни о своем девятидневном исчезновении, ни о местопребывании, но сообщил точную дату своего отбытия в Россию. Он писал: «1 августа (19 июля ст. ст. – Ю. С.) 1914 года от дебаркадера белградского вокзала отходил последний поезд. Люди бежали из столицы Сербии, над которой рвались первые австрийские снаряды»[132].
Итак, не должно остаться никаких сомнений, что капитан А. И. Верховский действительно находился в 1914 году в Сербии, и этот исторический факт уже невозможно опровергнуть.
Версия третья: Генерального штаба капитан А. И. Верховский был послан на Балканы с заданием установить связь с тайной организацией «Объединение или смерть», известной также под названием «Черная рука», с ее главой – полковником сербского Генерального штаба Драгутином Димитриевичем – Аписом и оказать помощь в устранении эрцгерцога Франца Фердинанда.
Такая версия появилась не на пустом месте. Академик Ю. А. Писарев в одной из своих последних работ раскрыл ее истоки. Он писал: «Впервые эту версию выдвинул лидер боснийских иезуитов Антон Пунтигам в книге “Процесс террористов в Сараеве”, вышедшей в 1917 году под редакцией и с предисловием известного своими крайне реакционными взглядами профессора Берлинского университета Йозефа Колера».
Пунтигам, скрываясь под именем «Профессор Фарос», утверждал, что будто бы в его руки попали материалы первого судебного процесса, состоявшегося в октябре 1914 года в Сараеве, сразу после убийства Франца Фердинанда, из которых якобы следовало, что покушение на жизнь эрцгерцога было организовано конспиративным сербским офицерским союзом «Черная рука» и что в нем участвовал тайный российский агент (Пунтигам не назвал его фамилии)»[133].
Эту «сенсацию» подхватили некоторые отечественные и многие западные историки, журналисты, публицисты и писатели, занявшиеся разоблачением этого «тайного российского агента».
Професор Н. П. Полетика писал, что на судебном процессе 12–15 октября 1914 года «Принцип заявил, что Циганович во время переговоров с ним о покушении часто упоминал третье лицо, которое было в курсе предприятий заговорщиков. Имя этого третьего лица, а равно и сведения о его роли в покушении, Принцип сообщить отказался»[134].
Тот же Н. П. Полетика писал, что на Салоникском процессе в 1917 году Димитриевич-Апис заявил: «Двое русских знали о подготовке заговора»[135].
Кого имел в виду Принцип, указывая на некое третье лицо, а кого – Димитриевич, говоривший лишь о двух фигурантах, остается гадать.
Между тем из австро-венгерского ультиматума (вербальной
Там же. С. 404.