Её тёмные крылья. Мелинда Солсбери
Бри тоже ответила отказом, но ничего удивительного в этом не было, потому что она отказывала всегда.
Но это нас не остановило.
Я стащила несколько сетчатых занавесок, которые мы использовали как фату, а Бри пожертвовала два платья из бесконечного множества хлопчатобумажных платьев пастельных тонов, что миссис Давмьюр ей покупала, и мы тайно посвятили себя Артемиде.
Наши обряды были довольно нелепыми: мы собирали дождевую воду в банки из-под варенья и добавляли туда лепестки, чтобы изготовить богине «духи»; танцевали, пели, мастерили луки и стрелы из палок и украденной шерсти, пытались болтать с белками. В общем, типичные детские проделки. Мы прятали наши особенные вещички в пластиковой коробке, которую втиснули между корнями дерева. И никому не рассказывали о том, чем занимаемся – играть в лесу было запрещено.
Однажды Бри сообщила, что видела, как нам улыбнулась дриада, прежде чем скрыться в ветвях дуба, где мы хранили наши пожитки. После этого я неделю отказывалась возвращаться туда, опасаясь того, что древесная дева явится вновь и сделает то, что древесные девы обычно делают с маленькими девочками, играющими в лесу без надзора. Но, когда я поделилась с Бри причиной своих отказов, та ответила, что никогда не видела дриаду, а мне все приснилось. Конечно, она солгала, чтобы заставить меня вернуться, но это сработало.
В конце концов, мы прекратили игру – уж даже и не помню почему, просто однажды мы не отправились в лес наряжаться, и на том все закончилось. Кроме единичного случая в прошлом году.
Мы сидели в моей комнате. Предполагалось, что я должна была делать уборку. Бри красила ногти в красный цвет, а я перебирала вещи в шкафу, когда случайно наткнулась на альбом, посвященный Артемиде – наш школьный проект.
– Помнишь? – Я бросила ей альбом.
– Ногти! – воскликнула она. – О боги, – продолжила, пробежав глазами по альбому. – Помнишь «Невест Артемиды»?
Большего и не требовалось. Мы помчались в лес, чтобы отыскать коробку, которая ожидала нас в корнях дерева, как и ее содержимое – тюль и луки. Они были слегка влажными и неприятно попахивали затхлостью, но это не остановило Бри. Ценой свежего маникюра она нацепила на голову свою старую фату. Я сфотографировала ее, а она – меня. Мы забрали коробку с собой и засунули все в мусорку возле почтового отделения. Игра окончена.
Я удалила все фотографии с Али – даже те, на которых вышла отлично, – но ни одной с Бри.
Я выскакиваю из постели раньше, чем осознаю, что именно делаю, и нащупываю на полу джинсы. Они затвердели, и на деревянный пол сыплется засохшая грязь, пока я натягиваю их поверх пижамных шорт. Сойдет и так – вряд ли ей суждено было увидеть меня.
Кроме того, Бри как-то сказала мне, что джинсы не надо стирать: достаточно просто провести по ним влажной губкой и заморозить. И хотя позже мы выяснили, что это полнейшая чушь, я все равно чувствовала себя виноватой, отправляя брюки в стирку, – если только они не были полностью изношены.