Я тебя испорчу. P.S. Твой подонок. Виктория Вишневская
Дышит в них и трясётся. – Огонь зажги лучше. Или найди, чем укрыться.
– Чем я тебе огонь зажгу, а? Могу только нашими горячими телами, куколка. Потрёмся? Кстати, – я похабно улыбаюсь, раскрывая объятия. – Иди ко мне, согрею.
– Отстань, – опять как болванчик говорит. Пластинку заело.
Отворачивается. Но с каждой минутой трясётся всё сильнее. Волосы выжимает, возвращает их обратно за спину и чуть не воет от холода.
– Предлагаю ещё раз, – на полном серьёзе начинаю. Мне не холодно. Я закалённый. А тело… Не знаю, я вечно горячий. – Одноразовая акция.
– Ты приставать будешь, – опять недовольно бурчит, стуча зубами.
– Сделаю исключение, – вижу, как ей хреново.
Смотрит на меня через плечо. С прищуром.
– Я тебе не доверяю. Ты – подонок, каких только свет не видывал. Урод.
– Тогда мёрзни, – пофигистично отвечаю. Мне-то что?
И всё же, недолго думая, встаёт, подходит ко мне. Неловко трётся рядом. А мне нравится. Чёрный купальник даёт рассмотреть все её прелести.
– И как? – смотрит на меня сверху вниз. Губы аж посинели.
– На колени, – хлопаю по бёдрам.
Девочка хоть и скромная, но взгляд на член падает.
– Да не встанет он. Холодно же, – успокаиваю её.
С подозрением, недоверием, но садится, прижимаясь ко мне всем своим телом. Чувствую, как она дрожит. Вся трясётся. И льнёт ко мне, льнёт. Как к единственному спасению от погибели.
И кажется, блять, я ошибся, что нихера он не встанет. Чувствую её попку, и во все конечности током отдаёт. И вот в эту, полыхающую от этой девчонки тоже.
Глава 6
Аля
– Подонок, – шепчу дрожащими губами, не чувствуя ни конечностей, ничего. Ненавижу. Ненавижу сукиного сына, из-за которого я попала в эту патовую ситуацию. И не могу из неё выбраться. – Ты меня обманул.
Чувствую эту штуку, утыкающуюся мне в попу. Твёрдую, большую. Больше, чем у Ростика. И мне так от этого плохо, что хочется встать и уйти прямо в эту непогоду. А с другой стороны – я жутко замёрзла. Боюсь волн. Меня же обязательно смоет снова. Я даже не знаю, куда идти.
Выбора у меня нет.
Заболеть не хочу.
И неспокойно, прощаясь с последними нервами, продолжаю сидеть на парне, трясясь от холода.
– Я его не контролирую. Кто же знал, что ты горячая штучка.
– Просто ты озабоченный, – выплёвываю зло.
Но с ним тепло. Он реально горячий. И, чёрт, как же это раздражает.
Это всё из-за него.
Подонок!
И ничего сделать не могу. В отпуске заболеть нельзя. Болею я всегда тяжело, чуть ли не до бреда.
Прикладываю ладони к его твёрдым плечам. Пересилив себя. Греюсь. Замечаю мурашки на мужском теле и сглатываю, довольно мыча от согревающихся рук.
– Не стони, – утробный голос на мгновение пугает, и я чуть не подпрыгиваю на нём. – А то согревать буду по-другому. Знаешь же про трение тел? Физика там, все дела…
– Знаю, – гаркаю на него, закусывая губу. Чтобы у него член отсох. Навсегда. – Школу я закончила.
– Значит, совершеннолетняя, –