Избранное. Мудрость Пушкина. Михаил Осипович Гершензон

Избранное. Мудрость Пушкина - Михаил Осипович Гершензон


Скачать книгу
для корысти, не для битв —

      Мы рождены для вдохновенья,

      Для звуков сладких и молитв.

      «Поэзия бывает исключительно страстью немногих, родившихся поэтами: она объемлет и поглощает все наблюдения, все усилия, все впечатления их жизни» («О предисловии Г-на Лемонте», 1825 г.). Он пишет Жуковскому (1825 г.): «Ты спрашиваешь, какая цель у Цыганов? Вот на! Цель поэзии – поэзия, как говорит Дельвиг… «Думы» Рылеева и целят, а все невпопад»{39}. Он требует для поэта полной свободы от каких бы то ни было «целей» и «польз»:

      Таков поэт. Как Аквилон,

      Что хочет, то уносит он:

      Увядший лист, иль прах площадный…

      И, не спросясь ни у кого,

      Как Дездемона, избирает

      Кумир для сердца своего.

      У него Моцарт говорит:

      Нас мало избранных, счастливцев праздных,

      Пренебрегающих презренной пользой,

      Единого прекрасного жрецов.

      У него поэт отвечает «черни»:

      Молчи, бессмысленный народ,

      Поденщик, раб нужды, забот!

      Несносен мне твой ропот дерзкий.

      Ты червь земли, не сын небес:

      Тебе бы пользы всена вес

      Кумир ты ценишь Бельведерский.

      Ты пользы, пользы в нем не зришь.

      Но мрамор сей ведь бог!. Так что же?

      Печной горшок тебе дороже:

      Ты пищу в нем себе варишь.

      Он повторял то же и в прозе: «Между тем как эстетика со времени Канта и Лессинга развита с такой ясностью и обширностью, мы все еще остаемся при понятиях тяжелого педанта Готшеда; мы все еще повторяем, что главное достоинство искусства есть польза…», но «какая польза в Тициановой Венере или в Аполлоне Бельведерском?» («О драме», 1830 г.). И почти одновременно с «Памятником» он писал: «Мелочная и ложная теория, утвержденная старинными риторами, будто бы польза есть условие и цель изящной словесности, сама собою уничтожилась. Почувствовали, что цель художества есть идеал, а не нравоучение» («Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности», 1836 г. – статья, в которой Пушкин защищает французскую литературу против упреков в безнравственности).

      «Памятник» есть завершительный акт этой борьбы, этой проповеди и самозащиты, Пушкин знал: элементарная сила его поэзии – Божье дыханье в ней – не пройдет бесследно; люди почувствовали ее и будут еще долго чувствовать; это – слава; слава ему обеспечена. Но в попытках осмыслить свое волнение, возбуждаемое его поэзией, люди неизбежно откроют в ней то, чего в ней вовсе нет, и проглядят ее истинное содержание: они откроют в ней полезность, нравоучительность. Отсюда горький сарказм этого Пушкинского слова: буду любезен народу тем,

      Что чувства добрые я лирой пробуждал,

      Что в мой жестокий век восславил я свободу

      И милость к падшим призывал,

      то есть, что «сердца собратьев исправлял». Всю жизнь он слышал от толпы это требование, и всю жизнь отвергал его; но едва он умолкнет, толпа объяснит его творчество по-своему.

      В «Памятнике» точно различены – 1) подлинная слава – среди людей, понимающих поэзию, – а таковы преимущественно поэты:

      И


Скачать книгу

<p>39</p>

Речь идет о письме Пушкина В. А. Жуковскому от 20-х чисел апреля 1825 г. (X. С. 112).