Образ России в современном мире и другие сюжеты. Валерий Земсков
не ставится; осуществляется небольшой группой лиц; результат – формирование образа привлекательной или необычной, или скандальной (в зависимости от цели) личности, который строится посредством некоторых «наживок» и «псевдособытий».
Мы описали имагологические инструменты и механизмы. Их выявление – первый шаг на пути к изучению «образа России», как он предстает в других культурах, к пониманию его специфики, определяемой как русской «онтологией», так и историей. А для определения того, как решать этот вопрос, нужно прежде всего сказать о цивилизационно-культурных особенностях России и ее положении среди иных культур.
2. О строении русской культуры и ее имагологическом образе
Стереотипы и автостереотипы
В этой части работы речь пойдет о причинах сложного восприятия русского культурного типа, России, о специфичности ее культурного строя, о механизмах, которые обусловливают его, как и о трудностях собственно русской/российской самоидентификации, что, соответственно, влияет и на восприятие «русского» извне.
Русская бинарность?
Наши исходные положения основываются (чтобы потом прийти к несколько иным выводам) на широко разработанной и, безусловно, работающей теории бинарного строения русского/российского цивилизационного, ментального, культурного поля, русского типа сознания и самосознания. Среди тех, кто на этой основе выстраивал свои наблюдения о русской парадигматике, – Ю. М. Лотман[18], А. С. Ахиезер[19] и круг исследователей, к нему близких: И. Г. Яковенко, И. В. Кондаков, А. А. Пелипенко, А. П. Давыдов[20] и др. Понятие бинарности развивали Б. А. Успенский, В. Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов.
Дуалистичность, бинарная структурность образуют «универсальный метакод всякого смыслообразования в культуре»[21]. Эти первичные основания культурообразования в России приобретают особую жесткость – антиномичность. К таким выводам пришли многие исследователи, работавшие в этом направлении. Они применяли разную терминологию, но все отмечали особую специфичность строения «русского», его отличие от европейского, западного вариантов. В западном варианте поляризация приводит в развитии культурообразования к снятию противоречий в новом, «третьем», смысле и векторе развития.
Путем медиации порождается «срединное» поле новых значений. Соответственно, Ю. М. Лотман назвал, вслед за другими, западную культуру «тернарной». В русском варианте основным механизмом предстает не медиация, а инверсия.
Согласно такой теории, при возникновении кризиса и, соответственно, условий для возникновения нового качества, в русском варианте происходит столкновение полюсов, что означает или борьбу на уничтожение одного из них, или оборотную поляризацию антиномичного характера. Иными словами, речь идет о крайностях, о расколотости «русского». Раскол – классическое явление русской истории и культуры, и это понятие использовано А. С. Ахиезером
Лотман Ю. М.Культура как взрыв // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство-СПб., 2000. С. 112–146.
Ахиезер А. С. Россия: Критика исторического опыта. (Социокультурная динамика России). Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997.
См. работы этих ученых: Российский цивилизационный космос. К 70-летию А. Ахиезера. М.: Эйдос, 1999.
Пелипенко А. А., Яковенко И. Г. Культура как система. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 34.