Император из стали. Стальная хватка империи. Сергей Васильев
не подкачали и в этот раз, выложив сразу несколько едких антирусских памфлетов. Но рядом с ними король вдруг обнаружил себя, толстого и беспомощного, никак не похожего на льва, чей образ традиционно ассоциировался с британским владычеством. И вот теперь карикатуру, намекающую на английскую немощь, так живописно дополняет страдающий одышкой и артритом космато-бородатый старик, больше нуждающийся в инвалидной коляске, нежели в кресле премьер-министра Великобритании. Тьфу!
Эдуард VII с грустью посмотрел на журнал, сердито перевернул его обложкой вниз и, сцепив на животе пальцы, уперся глазами в политического долгожителя, занимающего высшую исполнительную должность империи в третий и наверняка последний раз.
Роберт Артур Талбот Гаскойн-Сесил, 3-й маркиз Солсбери, пытаясь сделать политическую жизнь в метрополии плановой и управляемой, сосредоточил в своих руках как законодательные, так и исполнительные властные нити, являясь и премьером, и лидером консервативной партии. Одновременно с высшим исполнительным, он предпочел оставить за собой пост министра иностранных дел, и только ухудшающееся здоровье заставило Солсбери в 1900 году уступить его лорду Лансдауну.
Всю свою жизнь сэр Роберт продвигал имперские интересы викторианской Англии по всему миру и делал это настолько искусно, что за эти годы в Европе не произошло ни одного серьезного международного конфликта. Неоднократные столкновения с Францией, Германией, Россией так и не вылились при Солсбери в вооруженное противостояние… Пока. Потому что последний год кабинет министров Британии не создавал обстоятельства непреодолимой силы для других мировых держав, а сам судорожно пытался реагировать на ускоряющийся поток событий, становящихся все более опасными и менее управляемыми.
– Говорите проще, Роберт, – прервал король длинный спич своего премьера. – Общественность не поймет, если мы начнем какие-либо переговоры с Петербургом, кроме как о безоговорочной капитуляции русских. Так?
– Так, ваше величество, – выдохнул Солсбери. – Консультации с ведущими политическими и общественными организациями не радуют разнообразием, общественность уверена, что против нашей страны уже ведутся военные действия, и ждет решительных ответных шагов. Газеты так оформили и подали последние новости, что не оставили нам никакого пространства для политического маневра.
– И если я попытаюсь как-то договориться с моим племянником Никки, меня заклеймят позором, – продолжил мысль премьера король.
– В Трансваале работает военный корреспондент, некто Черчилль, так вот он написал: «Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор…»
– Неплохо сказано, – кивнул король. – Присмотритесь к этому корреспонденту, из него определенно может выйти толк…
Эдуард VII поморщился, тяжело поднялся, опершись о ручку кресла, медленно, приволакивая ногу, подошел к высокому окну и задумчиво посмотрел на Кенсингтонский парк с широким, в три кареты