Средь шумного бала…. Алексей Толстой

      Стоит опустелый над сонным прудом,

      Где ивы поникли главой,

      На славу Растреллием строенный дом,

      И герб на щите вековой.

      Окрестность молчит среди мертвого сна,

      На окнах разбитых играет луна.

      Сокрытый кустами, в забытом саду

      Тот дом одиноко стоит;

      Печально глядится в зацветшем пруду

      С короною дедовский щит…

      Никто поклониться ему не придет,

      Забыли потомки свой доблестный род!

      В блестящей столице иные из них

      С ничтожной смешались толпой;

      Поветрие моды умчало других

      Из родины в мир им чужой.

      Там русский от русского края отвык,

      Забыл свою веру, забыл свой язык!

      Крестьян его бедных наемник гнетет,

      Он властвует ими один;

      Его не пугают роптанья сирот…

      Услышит ли их господин?

      А если услышит – рукою махнет…

      Забыли потомки свой доблестный род!

      Лишь старый служитель, тоской удручен,

      Младого владетеля ждет,

      И ловит вдали колокольчика звон,

      И ночью с одра привстает…

      Напрасно! все тихо средь мертвого сна,

      Сквозь окна разбитые смотрит луна,

      Сквозь окна разбитые мирно глядит

      На древние стены палат;

      Там в рамах узорчатых чинно висит

      Напудренных прадедов ряд.

      Их пыль покрывает, и червь их грызет…

      Забыли потомки свой доблестный род!

      В жизни светской, в жизни душной

      Песнопевца не узнать!

      В нем личиной равнодушной

      Скрыта божия печать.

      В нем таится гордый гений,

      Душу в нем скрывает прах,

      Дремлет буря вдохновений

      В отдыхающих струнах.

      Жизни ток его спокоен,

      Как река среди равнин,

      Меж людей он добрый воин

      Или мирный гражданин.

      Но порой мечтою странной

      Он томится, одинок;

      В час великий, в час нежданный

      Пробуждается пророк.

      Свет чела его коснется,

      Дрожь по жилам пробежит,

      Сердце чутко встрепенется

      И исчезнет прежний вид.

      Ангел, богом вдохновенный,

      С ним беседовать слетел,

      Он умчался дерзновенно

      За вещественный предел…

      Уже, вихрями несомый,

      Позабыл он здешний мир,

      В облаках под голос грома

      Он настроил свой псалтырь,

      Мир далекий, мир незримый

      Зрит его орлиный взгляд,

      И от крыльев херувима

      Струны мощные звучат!

      Спускается