Небеса наоборот. Максим Сергеевич Толстов
замкнутой железной коробке на бешеной высоте».
Но как так вышло, что Бабарыкина с коллегами-калеками решили подарить Успехову на юбилей именно билет на самолёт, осталось загадкой!
«Да как они только могли додуматься?! Как она могла?! – ревел Роман Евгеньевич в утренних мыслях. – Света была первая, с кем я поделился страхами! Дура толстая! Это она мне назло! Точно, назло. Хотя, скорее всего, просто забыла. Тетёха… Тётка, безусловно, талантливая, но в голове… – махнул рукой. – Сквозняк и несколько картинок для моей новой книги. А я тоже хорош! „Спасибо… не ожидал“. Чего ты там не ожидал, чучело? Не ожидал, что тебя окружают одни лишь циники и бездари?.. Им же на меня наплевать! Подарить мне, в мой день рождения, билет, мать твою, на самолёт – это всё равно, что на свадьбе прочитать поминальную молитву! Ужас!»
Мысли бурлящим фонтаном выплёскивались в монологи… и это также раздражало.
Характер у писателя был непростой. Но гению, как его называла (конечно же, в глаза) редактор Леночка, можно позволить дурной характер. Лишь бы дело делалось, лишь бы денежка в карман капала.
Роман Евгеньевич к деньгам относился с особенной страстью. Они у него были в достаточном количестве, но жить на широкую ногу Успехов не решался – всё та же однокомнатная квартира на северо-западе Москвы, всё та же подержанная «Лада Калина» зелёного цвета и недоклеенные обои на кухне. Роман Евгеньевич был откровенно богат и не менее откровенно скуп.
Трудился он (а по ощущениям Романа Евгеньевича, он именно что трудился) писателем детских книг. Словосочетание «детский писатель» Успехов презирал и старался всячески его избегать.
– Чехов – вот кто детский писатель! – гордо заявлял Роман Евгеньевич во время какого-нибудь банкета после пятой рюмки. – За всю жизнь человек не написал ни одного серьёзного произведения! Какие-то пьески, рассказики про трусливых чиновников. Да кому это вообще интересно?.
Коллеги возмущались, спорили, а Роману Евгеньевичу только того и надо было. Принижая заслуги другого, он будто бы сам становился на несколько сантиметров выше.
– Писатель детских книг – профессия ответственная! – Новое заявление на новом банкете. – В наших руках Судьбы миллионов растущих на Земле мальчишек и девчонок! От нас, от художников слова, зависит, каким будет будущее нашей страны! Именно мы наполняем юное общество необходимой идеологией!
…Ни больше, ни меньше.
Смысл Жизни у Романа Евгеньевича, как всем казалось, был. Спорил он о литературе жарко, хотя относился к ней, откровенно говоря, с нескрываемой прохладцей. За работу садился с неохотой. Леночке постоянно приходилось подгонять «гения», торопить и иногда даже угрожать разрывом контракта! И тогда Роман Евгеньевич гордо вскидывал лысую голову и пил коньяк пару дней.
Книги Успехова издавались внушительными тиражами. Первое издание «Приключений хулигана Копейкина» принесло автору миллион! Но удовлетворение отчего-то всё равно не поселялось в сердце уставшего писателя.
– Рома, послушай, –