Петербургские трущобы. Том 1. Всеволод Крестовский
задавленный горькою внутреннею слезою.
В третьем углу – молодой вор, по-видимому из апраксинских сидельцев, тоненькой фистулой, молодцевато повествует о своих ночных похождениях:
– Просто, братцы, страсть! Вечор было совсем-таки влопался[44], да спасибо мазурик со стороны каплюжника дождевиком[45] – тем только и отвертелся! А Гришутка – совсем облопался, поминай как звали! Стал было хрять[46] в другую сторону, да лих, вишь ты, не стремил[47], опосля так с фараоном[48] справились; а тут стрела[49] подоспела вдогонку – ну и конец! Теперь потеет[50]; гляди, к дяде на поруки попадет[51], коли хоровод не выручит.
– Значит, скуп[52] надо? – озабоченно спрашивают мазурики, ибо это вопрос, весьма близко касающийся их сердца и карманных интересов.
– Значит, скуп! Парень, братцы, клевый, нужный парень! отначиться[53] беспременно надо.
– Сколько сламу потребуется? – вопрошают члены хоровода, почесывая у себя в затылке.
– Обыкновенно, на гурт: слам на крючка, слам на выручку да на ключая — троим, значит, как есть полный слам отваливай[54].
– Надо подумать! – ответствуют хороводные, соображая свои средства на выкуп товарища.
А степенный, важный и благообразный Пров Викулыч меж тем обделывает на квартире свою выгодную спурку.
В одиннадцатом часу показался в «Ершах» и Бодлевский, захватив с собою весь свой капитал, заключающийся в двадцатипятирублевой бумажке и кой-какой мелочи. Сердце его довольно-таки нервно постукивало. Он не боялся делать ассигнацию наедине, запершись в своей комнате, и боялся теперь предстоящего ему дела, потому что оно должно было обделаться между несколькими сообщниками. Эта черта, на первый взгляд как будто и трусливая, предвещала, однако, в Бодлевском великого будущего мастера. Не боятся сообщничества одни только заурядные мазурики, из которых никогда ничего замечательного не выработается. А в Бодлевском, напротив, таился своего рода гений.
Пров Викулыч, обретавшийся на сей раз за буфетной стойкой, степенно поклонился ему, по обычаю своему, больше глазами, чем головой, и пригласительно указал рукою на узорную дверь чистой половины, а сам, конечно, не замедлил сию же минуту юркнуть в свою дверцу, на квартиру за Юзичем.
После коротких переговоров о том, что дело будет стоить двадцать рублей, Юзич получил вперед с Бодлевского деньги и ввел его в заповедную квартиру через наружную ее дверку, мимо буфетчика, который сделал вид, будто ничего не замечает. Там на столе тускло горел сальный огарок, едва освещая фигуры семи человек, сгруппировавшихся вокруг стола, за которым восседал красноносый чиновник – тот самый, что поутру на чистой половине углублялся в полицейскую
Для народа, ходящего по музыке, то есть принадлежащего к воровскому сословию, имеют важное значение слова: влопаться, облопаться и сгореть. Влопаться – значит попасться в воровстве, но не опасно, если попавшийся тут же на месте освобождается благодаря или своей увертливости, или своей силе, или снисхождению поймавшего, или же, наконец, отсутствию поличного, то есть ворованной вещи, которая у вора крадущего никогда почти в руках не остается, а тут же мгновенно передается исподтишка подручному, то есть помощнику. Подручный же немедленно удаляется с нею на безопасный пункт. Облопаться – это уже степенью выше. Если мазурик облопался, то это значит, что он попался более опасным разом: взят полицией и отведен в часть или тюрьму и находится под следствием, однако же с надеждой на освобождение. Когда же говорится про «музыканта», что он сгорел, то это означает либо дальний путь его по Владимирке, либо по меньшей мере препровождение по этапу на место родины.
Дождевик – камень, булыжник для случайной обороны. Некоторые воры, если не имеют каких-либо других орудий, носят его постоянно при себе, отправляясь на дело, и есть между ними мастера, владеющие очень ловко искусством пускать дождевика на довольно значительном расстоянии и при этом метко и верно попадать именно в то самое место, которое избрано целью удара, как, например, рука, плечо, колено.
Хрять – бежать.
Стремить – смотреть, наблюдать, остерегаться. Возглас «стрема!» означает: «берегись! будь осторожнее – смотрят!»
Фараон – будочник.
Стрела – казак патрульный.
Потеть – сидеть в части.
Попасть к дяде на поруки – значит попасть в тюрьму.
Скупом называется общая складчина товарищей на выкуп попавшегося товарища.
Отначиться – откупиться от полиции, отыграться в карты.
Дать сламу на гурт – значит: посредством общей складки товарищеских долей дать взятку полицейским чинам. Слам на крючка – называется взятка полицейского письмоводителя, слам на выручку – взятка квартального надзирателя, который на байковом языке не без остроумия называется карман или выручка. Слам на клюя или на ключая – взятка на долю следственного пристава.