Флорентийская чародейка. Салман Рушди
собраны здесь, и среди них – Девять Жемчужин, Девять Звезд – самые что ни на есть блистательные, их присутствие дает ему неограниченные возможности. С их помощью он, как по волшебству, заново создает мир, эту землю и ее будущее, самоё вечность. С такими, каку него, помощниками, он станет императором-магом, он преобразует реальность. Напевы Тансена распахнут врата рая, и небесные силы снизойдут на землю. Стихи Файзи проложат себе дорогу в сердца и умы, и тогда каждый будет различать, где свет и где тьма. Со стратегическим умом его полководца раджи Мана Сингха, с финансовым гением раджи Тодара Мала его империи ничто не страшно. И есть еще Бирбал – лучший из девяти, лучший из лучших, его первый министр и верный друг.
Первый министр и остроумнейший человек своего времени Бирбал встречал императора возле Слоновьей башни.
– Можно задать тебе всего один вопрос, Бирбал? – спросил Акбар спешившись. – Он всю дорогу не давал мне покоя.
Первый остроумец империи смиренно склонился перед владыкой:
– Ваша воля – закон, о Джаханпана[17].
– Тогда скажи: что было сначала – курица или яйцо?
– Курица, – не раздумывая ответил Бирбал.
– Ты в этом уверен? – изумился Акбар.
– Я обещал Вашему Величеству ответить всего на один вопрос.
Первый министр и император стояли на крепостной стене. Высоко в небе кружили стаи ворон.
– Как думаешь, сколько ворон в моем царстве? – вопросил Акбар.
– Ровно девяносто девять тысяч девятьсот девяносто, – немедленно отозвался Бирбал.
– А если мы пересчитаем и окажется, что их больше? – поинтересовался император.
– Значит, у наших ворон гостят соседи.
– А если их будет меньше?
– Значит, наши вороны отправились мир посмотреть.
Во время торжественного приема к императору подвели гостя, им оказался иезуитский священник, отец Джозеф, прославившийся знанием множества языков и наречий. Он мог свободно изъясняться на нескольких десятках языков и, будучи представленным Акбару, предложил императору угадать, какой из многих является его родным. Пока Акбар ломал над этим голову, первый министр незаметно подкрался к иезуиту и неожиданно дал ему пинка под зад. Священник разразился цветистой бранью, и не на португальском, как можно было предположить, а на итальянском.
– Видите ли, Джаханпана, – заметил Бирбал, – когда человеку требуется отвести душу и выругаться, он всегда делает это на родном языке.
– Будь ты безбожником, что ты мог бы сказать верующим? – спросил однажды Бирбала император.
Бирбал, высокородный брахман из Тривикрампура, без колебаний ответил:
– Я бы сказал, что они сами такие же безбожники, как я, просто у меня на одного бога меньше, чем у каждого из них.
– Это как?
– А вот как: любой верующий приведет массу веских оснований для неприятия всех прочих божеств, кроме своего, и именно эти веские основания дают мне право утверждать, что никаких богов нет вообще.
В
Джаханпана – хранитель мира