Эскадрон, сабли наголо!. Андрей Булычев
Тихо, тихо ты, стой смирно, – погладил он ее морду. – Застоялась уже, небось, птичка моя? Ничего, завтра обещали нас в разъезд определить, вот и побегаешь там у меня. А ну, тихо, Чайка! Тихо ты! Ноги мне отдавишь! – хлопнул он ее легонько ладонью по крупу. – Вот, лучше еще один сухарик пока примни, – и протянул твердый кирпичик черного посыпанного крупной солью хлеба. – Сейчас тебе буду правую сторону чистить.
Кобыла перехватила губами гостинец и громко им захрумкала.
– Ах, ты ж и попрошайка, вот же попрошайка! – укоризненно бубнил Тимка, сноровисто орудуя щеткой.
– Чего так гриву плохо прочесал, а, Гончаров?! – раздался позади строгий голос вахмистра. – Словно бы это не драгунская строевая лошадь у тебя, а какая-то киргизка вьючная. Давай-ка ты тут не ленись, обихаживай, как и положено ее!
– Лука Куприянович, так я же первым делом ей гриву причесал, чтобы из нее всякий крупный сор сбить, а уже потом и за саму за щетку взялся, – воскликнул, обернувшись, Тимофей.
– Ты это, ты давай-ка не болтай тут, а лучше делай все как положено! – нахмурился старший унтер. – Еще без году неделя в эскадроне, а уже вона чего, рот мне тут открывает! Сказал – плохо прочесал, значит, плохо, переделывай все, и нечего мне тут перечить!
– Слушаюсь все переделать, господин вахмистр! – принял строевой вид драгун. – Сию же минуту исправлюсь!
– Вот то-то же, так бы и сразу, – проворчал, отходя от стойла, Лука Куприянович. – А то умные они тут все, понимаешь! Говорить – то они, вон, научились, а вот службу как следует не знают. Всему всех учить вечно надо!
– Эй, Ванька! – слышался его гневный голос уже через два стойла. – Ты почто же это, бездельник ты эдакий, суконкой морду кобыле не протер?! А если у нее вдруг глаз от грязи нагноится? Так я к твоему тогда сам своим кулаком хорошенько припечатаю! Будешь потом знать, как это – от дела отлынивать и казенным разорительством заниматься!
– Вот ведь дед какой сварливый, пятый десяток за середку перевалил, а все ведь шпыняется, бегает, – кивнул в сторону доносящейся брани сосед Кошелев Федот. – Ты его уж лучше не цепляй, Тимох, соглашайся со всем, поддакивай все время, а не то он, как репей, к тебе прицепится, со свету белого сживет. Ну чего тебе, долго ли там еще? А то я уже здесь заканчиваю, пошли, может, вместе за овсом и водой?
– Господа, задача, поставленная главнокомандующим, у нас прежняя – это прикрывать южное направление на Тифлис и вести дозорную службу со стороны Эривани, Шуши и Ширвана, – подполковник Бомбель расправил лежащую перед ним на столе карту и ткнул на ней в жирную точку. – Мы тут, в этом месте, как кость в горле у любого, кто захочет пройти на север. Гянджа – это ключевая крепость всего восточного Закавказья, не зря ведь мы столько сил на ее взятие бросили. Карабахский правитель склоняется к тому, чтобы принять российское подданство, да и многие прочие местные властители не против, но все они сейчас выжидают, какой же ответ на занятие сей крепости дадут нам персы. А то, что он обязательно будет,