Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра. Александра Алексеевна Василевская
мести, ненависть – к ненависти. Это порочный круг, и в него просто не надо вступать.
– А как же наша борьба с Двумперией?
– Мы не мстим. Мы пытаемся остановить зло, которое разрушает Галактику. Это совсем другое.
– Я – часть этого зла. Я по доброй воле служил Двумперии… то есть, тогда ещё Тримперии. Ты должен ненавидеть меня! Признайся, ты втайне хочешь разорвать меня на части!
– Нет. И знаешь, Витс, даже если бы я тебя ненавидел, я бы никогда не сделал тебе больно. Я не могу причинять боль. Вообще. Никому.
– С такими-то клыками и когтями?
– Именно так. Знаю, это звучит нелепо, но…
Леод пододвигается к кровати и кладёт на неё передние лапы. Витс сначала испуганно отстраняется, но, видя, что когти у ягулярра убраны, подползает к нему ближе.
– Я был самым слабым котёнком в семье, – рассказывает Леод. – Надо мной постоянно издевались сверстники и даже родные братья и сёстры. Время от времени меня даже били. А всё потому, что у меня больше, чем у других, всегда была развита эмпатия. Я очень рано заметил, что когда кому-то больно, мне тоже становится очень неуютно. Я никогда не дрался, никогда не охотился на живую добычу именно потому, что всем всегда сопереживал. И этим все пользовались. Чтобы хоть как-то защититься, я и научился дипломатии. Сначала нашёл дома одну книжку, потом в школе стал ходить на дополнительные уроки, а там мне уже и рекомендацию в Дипломатический Университет Хлонокоптера дали. Все эти мои навыки переговоров – лишь защита от боли, своей и чужой.
– Невероятно, – шепчет Витс. – Я бы никогда не подумал, что ты такой… ты ведь просто излучаешь уверенность! Голос у тебя громкий, как у спортивного комментатора, ты всегда знаешь, что и как сказать, каждое слово и каждое движение у тебя отточено! Я до сих пор в восторге от того, как ты нас тогда провёл на базу! И ты хочешь сказать, что…
Голос Леода вдруг теряет твёрдость:
– На самом деле… я часто чувствую себя беспомощным. Вся эта уверенность – лишь маска… которую я не могу снять. Ну… во всяком случае… при всех.
Витс проникается таким сочувствием к Леоду, что начинает гладить его по голове, как самого обыкновенного земного котёнка. Вдруг человек осекается и отдёргивает руку от головы ягулярра:
– Ой, прости! Я как-то не спросил…
– Не бойся, у нас этот жест означает дружбу и доверие, – улыбается Леод. – Вот со сцурикатами этого делать не стоит – если погладишь сцуриката по голове, придётся на нём жениться. У нас это не так. Можно ещё?
Витс снова проводит рукой по мягкой шерсти Леода. Тот начинает негромко мурлыкать от удовольствия. Витс же бормочет себе под нос:
– И это ты считаешь себя беспомощным! У тебя есть своё мнение, ты знаешь, чего хочешь от жизни и почему ты такой, какой ты есть. А я… я просто никто.
– В отличие от меня, ты не боишься показывать, какой ты есть на самом деле.
– А какой я на самом деле? Злой? Добрый? Лживый? Искренний? Я не знаю, кто я!
– Сейчас ты точно добрый и искренний.
– Но был злым и лживым!
– Возможно, был. Но сейчас в тебе ничего этого не