Червоный. Андрей Кокотюха
что я сам собирался занять место Василия Задуры. Так же добровольно, как недавно Калязин занял место погибшего начальника олыцкой милиции.
Странно как-то все получалось: согласившись временно, до особого распоряжения выполнять обязанности начальника милиции, полковник Калязин держится на этой должности с марта, и его воспринимают не как временного, а как настоящего начальника. Поэтому, сразу согласившись временно занять место Задуры, я знал, что задержусь здесь, в Ямках, надолго.
Представьте себе: я пробыл тут меньше месяца, и за это время произошло столько событий, суть которых я, человек с партбилетом в ящике стола, до сегодняшнего дня отказываюсь понимать…
7
Солдаты простояли в селе трое суток: дел для них в этих местах было достаточно.
В Маневцах, что за двадцать километров от Ямок, произошло открытое столкновение бойцов МВД с бандеровцами, судя по всему – с вездесущей боевкой Червоного. Налетели среди бела дня. Рота сопровождала в Луцк грузовики с местными жителями, которых организованно везли на вокзал, чтобы отправить на новое место проживания: промышленный Донбасс поднимался из руин и рабочих рук катастрофически не хватало. А я уже знал, что бандеровцы призывали местных крестьян и горожан бойкотировать переселения, называя их принудительными.
Видел я и похожую листовку, держал в руках, даже читал. Ну что могу сказать… Раз люди тут несознательные и не понимают, где именно советской власти нужны рабочие руки, то они сами виноваты в том, что их перевозят принудительно, под конвоем… Вот вам и весь сказ.
О столкновении в лесу под Маневцами мне кратко рассказал по телефону Калязин – он уехал раньше, чтобы быстрее уладить все формальности, необходимые для моего вступления в должность участкового в Ямках. Погибшие были с обеих сторон, двух убитых бандеровцев узнали, и есть достоверные сведения о том, что они из боевки Остапа. Собственно, Калязин инструктировал меня и насчет раненых: они среди нападавших наверняка есть. Прятать их могут не в лесу, а по сельским хатам – в подготовленных для таких случаев бункерах. Я должен был иметь это в виду, ведь вполне вероятно, что раненых будут прятать на территории, находящейся в моем ведении.
К тому времени я уже освоился на новом месте. Получив в наследство от покойного Задуры тот самый немецкий мотоцикл БМВ, смотался на нем в райцентр, забрал свои нехитрые пожитки и поселился пока что в поселковом совете, оккупировав кожаный топчан в углу одной из двух комнат – меньшей, где сидели счетовод и бухгалтер. При поляках тут была управа, а немцы сделали отдел вспомогательной полиции: к зданию прилегал подвал, где можно было закрывать задержанных. Мой предшественник тоже использовал этот погреб как камеру предварительного заключения, но охраняли задержанных «штырьки», а Задура жил дома. Поселковый совет – единственное место, где был телефон, а это мне очень даже подходило.
Другая причина, почему я поселился