Россия и становление сербской государственности. 1812–1856. Елена Кудрявцева
планов по разрушению Османской империи, чего прежде всего опасались в Европе.
Хотя союзные державы достаточно спокойно отнеслись к вступлению русских войск на территорию Княжеств, перспектива роста «морального» влияния России на Балканах, даже при отсутствии территориальных приобретений, не могла их не беспокоить. Российское правительство, со своей стороны, не было уверено в сохранении дружественных отношений с союзниками в ходе предстоящей войны. Подробно исследовавший ход военных действий в 1828–1829 гг. Н. Епанчин так характеризует международную обстановку того времени: «Перед самым началом войны нам было ясно, что никто нас не поддержит, что, быть может, состоится против нас коалиция и что весьма вероятно встретить в море – англичан, а на Дунае – австрийцев»[137].
Принимая во внимание, что военные действия будут вестись на территории, населенной подвластными Турции славянскими народами, российское правительство разработало инструкции, исключавшие возможность вооруженных выступлений местного населения против османских властей. Несмотря на то что в Главном штабе появлялись проекты привлечения славянских народов, и в частности сербов, к военным действиям, правительство взяло курс на полное отмежевание от народных движений балканских славян[138]. Еще в ноябре 1827 г. К. В. Нессельроде, обращаясь к Милошу Обреновичу с сообщением об исходе Наваринского сражения, предупреждал о возможности начала русско-турецкой войны[139]. Вице-канцлер доводил до сведения князя пожелания российского руководства: в Сербии должны были сохраняться порядок и спокойствие, никакое антиосманское выступление не будет поддержано Россией.
Главнокомандующий армией П. Х. Витгенштейн перед началом военных действий получил предписание императора, запрещающее «формирование волонтерских войск»[140]. В штабе 2-й армии было составлено «Воззвание к народу сербскому», в котором говорилось: «Верховный вождь, духовенство, воеводы, князья и народ сербский! Пребудьте по-прежнему верными блюстителями ваших прав, ваших обязанностей. Не увлекаясь к нападениям бесполезным, обуздайте все порывы частного мщения и уповайте твердо на покровительство государя императора»[141]. В случае нападения турок на Сербию ей была обещана защита силой отряда или корпуса из Малой Валахии. Нет никаких сведений о распространении этого воззвания в Сербии; по всей видимости, его должны были пустить в ход лишь в случае реальной угрозы восстания сербов или их массового присоединения к подразделениям русской армии[142].
Правящие круги России не могли приветствовать ни участия сербов в военных действиях на стороне России, ни развертывания самостоятельного антиосманского движения в Сербии, опасаясь прежде всего реакции европейских правительств. Как и в случае с греческой революцией, российское правительство боялось нареканий в том, что оно поддерживает революционное
ГАРФ. Ф. 109. Оп. 4. Д. 3. Л. 5 об. Рассуждения о возможности войны с Турцией. 1827.
АВПРИ. Ф. Главный архив. 1–9. 1825–1831. Д. 3. Л. 106–108. К. В. Нессельроде Милошу Обреновичу. 8 ноября 1827 г.
АВПРИ. Ф. Канцелярия. Д. 10529. Л. 3–4. Воззвание к народу сербскому. 1828 г.
О неприменении воззвания говорит и помета на документе: «non avenu».