Флот, революция и власть в России: 1917–1921. Кирилл Назаренко
type="note">[183]. В самом начале белого движения в Добровольческой армии из 3683 участников Ледяного похода числилось всего 12 морских офицеров, 2 гардемарина и 2 матроса[184]. В распоряжении А. И. Деникина и П. Н. Врангеля оказались остатки Черноморского флота, военно-морская группировка, самая сильная из всех белых формирований. Для заполнения офицерских вакансий пришлось прибегнуть к созданию Корпуса корабельных офицеров из офицеров по Адмиралтейству, направленных на флот офицеров сухопутной армии или произведенных из флотских унтер-офицеров без сдачи ими каких-либо экзаменов. В мартирологе С. В. Волкова, в частности, упоминается штабс-ротмистр Туземного конного полка А. Никитенко, «и. д. боцмана на миноносце “Беспокойный”»[185]. Очевидно, что профессиональная подготовка красных командиров из числа старых матросов ничем не уступала, если не превосходила подготовку белых офицеров ККО. Кроме того, еще 5 сухопутных офицеров, упомянутых в «Мартирологе…» В. В. Лобыцына, служили в белом флоте без формального зачисления в ККО, из них четверо – в белом Черноморском флоте. Именно А. И. Деникин и П. Н. Врангель шире всего практиковали производство морских офицеров в следующий чин: в общей сложности они произвели в офицеры около 80 % всех упомянутых в сборниках В. В. Лобыцына и С. В. Волкова[186]. Необходимость таких «героических» мер косвенно подтверждает тот факт, что у белых оказалось сравнительно небольшое количество флотских офицеров. К. К. Шуберт, вспоминая о создании белой Каспийской флотилии, отмечал: «Вскоре начался набор сохранившихся в распоряжении командования морских кадров для ее укомплектования, и, так как таковых набралось немного, набор в значительной степени пополнялся всякими добровольцами»[187]. Ситуация усугублялась еще и характерной для белого движения перегруженностью штабов и тылов личным составом, что отмечают исследователи[188].
В Боевой речной флотилии колчаковских войск в августе— сентябре 1919 г. числилось 25 офицеров[189], однако только 18 из них несомненно являются офицерами морского ведомства, остальные же 7 – скорее всего, офицеры сухопутной артиллерии. Из числа офицеров боевой речной флотилии лишь трое упомянуты в «Мартирологе…».
В целом, учитывая значительное превышение суммарного числа офицеров, умерших в эмиграции и находившихся на службе в РККФ в марте 1921 г. над числом офицеров, находившихся на службе на 1 января 1918 г., не приходится говорить о больших потерях офицеров морского ведомства в годы Гражданской войны. Полагаем, что потери морского офицерства с той и другой стороны за годы Гражданской войны могут составлять максимум несколько сот человек «по обе стороны баррикады». Эти соображения можно подкрепить еще и тем фактом, что численность бывших офицеров флота, принимавших серьезное участие в боевых действиях на фронтах Гражданской войны, была не слишком велика. Бывшие офицеры в составе РККФ концентрируются в штабах, управлениях и на бездействующем
В это число включены также офицеры, произведенные в следующий чин М. В. Алексеевым (1 случай) и в Добровольческой армии (3 случая).
РГА ВМФ. Ф. р–1722. Оп. 5. Д. 89. Л. 41. Поименный список. См. Приложение 4.