Моя до полуночи. Лиза Клейпас
в том, чтобы жить в приличном доме, быть обеспеченным и наслаждаться красивыми вещами, например красивой посудой или удобной мебелью?
– Gadji, – пробормотал Меррипен. Амелия знала это слово, оно означало женщину – не цыганку.
Она устало откинулась на спинку сиденья.
– Мне никогда и в голову не приходило, что я буду искать своего брата в доме, пользующемся дурной славой. Но если выбирать между борделем и трупом, плывущим вниз лицом по Темзе… – Она ужаснулась своему сравнению и приложила к губам сжатые кулачки.
– Он не умер, – мягко сказал Меррипен.
Как ей хотелось в это верить!
– Мы должны увезти Лео из Лондона. В деревне он будет в большей безопасности… неправда ли?
Меррипен пожал плечами:
– В деревне гораздо меньше соблазнов, и Лео будет труднее нарваться на неприятности.
– Человек, который так усердно ищет неприятности, может найти их где угодно, – горько вздохнула Амелия.
После долгих минут томительного ожидания наконец вернулся Роан.
– Где он? – нетерпеливо вскочила Амелия, как только цыган сел в карету.
– Здесь его нет. После того как лорд Рамзи поднялся наверх с одной из девушек и… В общем, в борделе его нет.
– Куда он пошел? Вы спросили?..
– Он сказал им, что отправляется в таверну под названием «Ад и Ведро».
– Какое милое название. Вы знаете, где это?
Роан кивнул:
– Меррипен, поезжай по Сент-Джеймс-стрит и сверни налево после третьего перекрестка.
Когда коляска проезжала мимо трех проституток, Амелия спросила, не скрывая интереса:
– Сколько им лет? Почему никакая благотворительная организация не поможет им получить достойную работу?
– В большинстве случаев эта достойная работа ничуть не лучше, – ответил Роан.
Амелия посмотрела на него с возмущением:
– Вы считаете, что зарабатывать, занимаясь проституцией, лучше, чем честной работой, которая позволяет вести достойную жизнь?
– Этого я не говорил. Только я знаю, что многие работодатели относятся к женщинам гораздо хуже, чем сутенеры и содержательницы публичных домов. Слугам приходится терпеть всякого рода оскорбления от своих хозяев, особенно служанкам. И если вы полагаете, что работа на заводе или фабрике – это достойный труд, значит, вы никогда не видели девушку, которой машиной для резки соломы отрезало несколько пальцев. Или женщину, у которой от работы на чесальной фабрике легкие так забиты пухом, очесами и пылью, что она вряд ли проживет больше тридцати лет.
Амелия открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Как бы ей ни хотелось продолжить этот спор, приличной женщине – даже если она старая дева – не пристало обсуждать проблему проституции.
Она отвернулась к окну, не удостоив Роана даже взглядом, но чувствовала, что он за ней наблюдает. Роан не был ни надушен, ни напомажен, но от него исходил притягательный запах чего-то свежего, похожего на клевер.
– Ваш брат,