Айвз и Мэллоун. Стася Мэл
на пикник надену черный, – произнес Кристофер, берясь за вилку, но воспользоваться ею не успел.
Появился слуга, быстро пересек столовую и почтительно склонился перед отцом. Он старательно скрывал волнение, но голос его выдал – дрогнул, когда пришлось доложить, что в поместье прибыл гость.
– Инспектор Специального Отдела Полиции Ее Королевского Величества – мистер Икабод Роудвуд.
Повисла удивленная тишина.
– Ждет в холле, – добавил слуга, потупив взгляд.
Кристофер и его отец поднялись, за ними, немного помедлив, встала и мать. Жестом приказав ждать, отец стремительным шагом покинул столовую, за ним посеменил слуга. Столь поздний визит, да еще и без приглашения, нарушал все правила приличия, но оставить инспектора за порогом не рискнул бы никто, кроме разве что самой королевы. Кристофер нахмурился: что забыл тут полицейский? Еще и какого-то специального отдела. Он слышал о таком впервые, но по реакции родителей догадался: с такими людьми следует быть вежливым, даже когда не хочется.
В коридоре раздались шаги, и Кристофер повернулся к двери. Инспектор Специального Отдела Полиции Ее Королевского Величества оказался мужчиной всего лет на пять-шесть старше его самого – на вид около двадцати пяти. Невзрачно-русый и кареглазый, на полголовы ниже отца, которому Кристофер не уступал ростом, одетый в дешевый костюм, в смятых и пыльных ботинках, он сжимал в дрожащих руках потертый саквояж и совершенно не производил угрожающего впечатления. Скорее – комичное. Великолепие родового поместья только подчеркивало бедный вид гостя, но, заглянув ему в глаза, Кристофер увидел холодный и дерзкий вызов. Молодость, неопытность, бедность – они не имели никакого значения для того, кто всем сердцем презирал аристократию. Кристофер не знал ничего об инспекторе, но чувствовал, что дружелюбие и любезность отлетят от него, словно горох от стены.
– Мистер Икабод Роудвуд, – представил гостя отец. – Моя жена – графиня Эдит Мэллоун и мой сын – виконт Кристофер Мэллоун.
На слове «виконт» губы инспектора дрогнули, почти скривившись в ироничной усмешке.
– Примите мои соболезнования. – Голос у Икабода Роудвуда оказался под стать внешности, такой же невыразительный.
– Присоединитесь к трапезе? – спросил отец, когда с формальностями было покончено.
Гость обвел взглядом стол, прищурился, сглотнул слюну, но неподкупно задрал острый нос:
– Благодарю, но я слишком устал с дороги.
– Тогда еду подадут вам в комнату. А завтра, когда отдохнете, мы обсудим дело, что привело вас в Мэллоун-холл.
Слуга, повинуясь жесту хозяина, вызволил из пальцев инспектора саквояж и направился прочь. Тому не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Дверь закрылась, шаги стихли, и только тогда все сели.
– А я собирался устроить пикник, – негромко