Скорпика. Григ Макаллистер
сантиметр.
– Падение было серьезным, – сказала она родителям, изо всех сил пытаясь придать голосу спокойствие. – Не могу сказать, сможет ли ваша дочь снова ходить, но, благослови Велья, я верю, что она будет жить.
Она хотела остаться, успокоить их, еще раз осмотреть малышку на предмет более глубоких повреждений. Но знала, что чем дольше они с Эминель оставались здесь, со щепоткой освободившегося всемогущества, тем больше риск попасть в беду. Слишком уставшая, чтобы нести дочь, она взяла ее за руку и повела по направлению к дому.
Джехенит сразу пошла к Джордже. Сначала она рассказала ей только минимум – нужно было заштопать дыру, попросила о помощи, – а потом, когда девочка погрузилась в послеполуденный сон, а женщины сидели рядом и пили чай, она рассказала ей все.
Джехенит заикалась:
– Она сказала, я думаю, она…
– Что? – сказал Джорджа. – Ты можешь все рассказать мне.
– Я думаю, она проникла в разум девочки, – призналась Джехенит. – Ее всемогущество. Какое же оно сильное!
Джорджа обняла Джехенит, которая положила голову на ее плечо и позволила себе расслабиться. Они просидели так очень долго, пока чай не остыл, а молчание не затянулось.
Чуть позже Джехенит в одиночестве, шаг за шагом, спустилась по лестнице в свой дом. Джорджа настояла, чтобы она оставила Эминель у нее, поскольку девочка уже спала; Джехенит с благодарностью согласилась. Она даже не успела посмотреть на Косло, как услышала его голос.
– Она умерла? – спросил Косло.
– Что? Нет, она с Джорджей.
– Я о девочке, которую ты лечила, – сказал Косло, отрывисто произнося слова, – но полагаю, ты думаешь только о собственном ребенке.
– Что? – повторила Джехенит, обессиленно пытаясь понять смысл слов мужа. Взглянув на него, она увидела, как он одет, и поняла, что происходит. На обоих плечах у него был дорожный мешок, набитый до отказа. Он собирался в путешествие. И не собирался возвращаться.
– После рождения дочери стало все намного хуже, но теперь я понимаю, что никогда не был по-настоящему счастлив, – сказал Косло. – Я любил тебя, но этого было мало.
Он смотрел на жену, ожидая ответа, которого у нее не было.
– Я возвращаюсь в семью матери, – резко сказал он.
У нее было много вопросов, но ни один не сорвался с ее губ. Джехенит ошеломленно смотрела на него сухими глазами.
Он воспринял ее молчание как призыв продолжать.
– Ты говорила, что любишь меня, но правда ли это? Но ты даже почти не замечала меня. Не пыталась, никогда не пыталась.
Наконец он, казалось, устал от пустоты ее взгляда, тяжело вздохнул и обошел ее, чтобы подойти к лестнице. Он прошел так близко, что она могла просто протянуть руку и коснуться его. Но не нашла в себе сил пошевелиться.
Потом она жалела, что не вспылила в ответ, повторяя его обвинения: «Ты должен был делать больше. Тебя всегда было мало». Все эти слова были бы ложью, но, по крайней мере, они произвели бы на него