Савва и ангелы. Василий Головачев
задумался.
– Вместе с нами, – добавила Шахова.
Савва молчал, думал.
– Вместе со мной, – с преувеличенной кокетливостью улыбнулась помощница секретаря Совета безопасности.
Савва покачал головой, пытаясь отстроиться от колдовских чар «копии жены».
– Я подумаю. Не торопите меня. Хотя уверен, что меня не отпустят.
– Пусть вас не беспокоит эта проблема. Карташову не отказывает даже президент. – Она имела в виду секретаря Совбеза. – Чаю хотите?
Он хотел сказать «нет», но сказал «да». После чего они посидели ещё четверть часа, обсуждая подробности инцидента с Голубенским, и разошлись.
На следующий день Шахова уехала, не попрощавшись, а Савва полетел на Ямал, чтобы разобраться с убийством владельца компании «Ямалнефть» Вячеслава Феллера, и только в воскресенье двадцать второго июля вернулся в Москву. Мысль о переходе в Совбез окончательно созрела ещё в аэропорту, но по телефону озвучивать её Старшинину не хотелось. Шаг был серьёзный, вёл к непредсказуемым последствиям и полковника наверняка должен был огорчить.
Савва умылся, стараясь не шуметь, сварил кофе, выпил чашку и спустился во двор дома, огороженный жильцами, чтобы на его территорию не заезжали машины с улицы. Ограда была закончена в прошлом году, и с тех пор проблем с парковкой у владельцев квартир не существовало.
Жил Кеша Рудницкий в десятом микрорайоне Мытищ, на улице Лётная. Его двухкомнатная квартира, принадлежащая ещё деду, располагалась на последнем этаже старой двадцатидвухэтажки, и с её балкона были видны трубы ТЭЦ-27 «Северная».
Савва, тепло одетый (конец июля в Москве выдался не по-летнему сырым и холодным), – оставил свой «Ягуар» во дворе дома, поднялся на двадцать второй этаж, позвонил в дверь.
– Входи, – разрешила дверь голосом хозяина, посмотрев на него глазком телекамеры.
Вопреки неказистому виду всего дома, возраст которого перевалил за три десятилетия, квартира Рудницкого представляла собой «умную жилплощадь», оборудованную по всем современным технологиям системами жизнеобеспечения. Кеша сам приложил руку к их установке, сменив интерьеры квартиры после смерти родителей, превратил спальню в рабочий кабинет, и теперь глаз гостя то и дело натыкался в прихожей и гостиной на углы подстраивающейся к эмоциям жильца мебели, на огни подсветки, на узор меняющего рисунок плит пола и на выбегающих из-под плинтусов, диванов, столов и шкафов металлических «насекомых» – роботов-уборщиков.
– Кеша, – окликнул физика Савва, не решаясь снять обувь. – Они не кусаются?
Стены прихожей посмотрели на него недовольно. Квартирная автоматика была настроена только на голос владельца и на громкий голос гостя отреагировала как собака, готовая защитить хозяина.
– Проходи, я в кабинете, – ответил Рудницкий. – Тапочки тебе подадут.
Савва посмотрел на шестинога величиной с кулак, похожего на паука и черепашку одновременно. Он тоже жил в квартире