О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы. Юрий Безелянский
«Это книжка для досуга, для лёгкого послеобеденного отдыха» (А. Зорич). «Пустой юмор ради юмора» (Борис Горбатов, автор патриотического романа «Непокорённые»).
Но вернёмся в 1949 год.
В январе 1949-го развернулась разнузданная кампания против «безродных космополитов и низкопоклонства перед Западом». 16 марта в «Литературной газете» появилась статья под заголовком «Убрать с дороги космополитов». Мишенью нападок стали деятели науки и культуры…
21 декабря широко и торжественно отмечалось 70-летие вождя. «Правда» вышла с обращением к «товарищу Сталину – великому вождю и учителю, продолжателю бессмертного дела Ленина». Воздух был наполнен славословием, а в небе прожектора высвечивали портрет гениального Иосифа Виссарионовича…
Я жил в это время. В 1949 году мне было 17 лет. Мой космос располагался в основном в Замоскворечье, между Серпуховской улицей и Даниловским рынком. То, что происходило в мире и в Советском Союзе, пролетало мимо меня по касательной. Я был растворён в своих увлечениях: девочки, джаз, танцы, поэзия, футбол и немного шахмат. О литературных процессах ничего не ведал, лишь доносились какие-то обрывки новостей. Настоящая историческая память о прошедших годах пришла с опытом и возрастом.
Эпоха книг и авторов изъятых,
Эпоха выдвижения прохвостов… –
как написал неведомый мне студент-фронтовик М. Качкурин.
Полного дневника за 1949 год уже нет, но сохранились какие-то отдельные даты и описания. Основной танцевальной площадкой был клуб «Спорт» в начале Ленинградского шоссе. Моей лучшей партнёршей была Зоя Петрова, но, увы, положившая глаз на моего взрослого друга, студента Архитектурного института Виктора Шерешевского. Мне оставалось найти замену, и нашёл в двух татарочках, сёстрах Ахметовых – Зое и Розе. Бурный юношеский роман. Но были и другие «кандидатки в фаворитки», как выразился Игорь Северянин (поэма «Валентина»). Так вот, этих Валентин были десятки, хотя никаким Дон Жуаном и Казановой я не был, так, какой-то жалкий ученик, всего лишь подмастерье любовных дел, да ещё с литературными претензиями. Вот строки, написанные 7 октября 1950 года:
Я долго слонялся по свету,
Искал бесконечно красивых,
Искал беспредельно влюблённых
И верных любви и завету.
Но мне попадались другие,
С мечтой для меня непонятной,
С душой для меня незнакомой, –
Друг другу мы были чужими.
Лето 1949-го я провёл на даче в Тайнинке, у маминой тётки – бабы Лёли. Она сдала комнатку на втором этаже моей знакомой студентке Ляле (Брониславе Шнейдер), а потом уже её друзья, студенты, появились в соседних дачах, и образовалась весёлая студенческая компания, мне, школьнику, всё это было в отраду и в опыт. Играли в волейбол и домино, ходили в лес, ездили в кино в Мытищи, а главное, о чём-то пылко говорили, спорили, обсуждали. Потом Ляля познакомила меня со своей подругой, студенткой исторического факультета МГУ Светланой Растопчиной, и 7 ноября, на праздник Октября, мы с Игорем Горанским были приглашены в правительственный