Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы. Юрий Безелянский
собой кг 10, не меньше. И еще выпили кофе со сливками в деревянном бочонке. Вкуснотища до обалдения!
Далее Шильонский замок на берегу Женевского озера, а в нем тюрьма, где томился в течение 4 лет Франсуа Бонивар. «На лоне вод стоит Шильон», сторонник церковной реформы в Женеве, воспетый за свое мужество Байроном – «Шильонский узник». Не знаю, как замок-тюрьма выглядел раньше, но сегодня в его развалинах нет никакой мрачности. Просто туристический объект. И вокруг разноязычная жующе-пьющая публика со щелкающими фотоаппаратами.
А вот Монтрё – центр швейцарской Ривьеры – весьма впечатлил и даже очаровал, ибо говоришь «Монтрё», а подразумеваешь «Набоков». Набережная Монтрё, конечно, значительно меньше набережной Ниццы, но покрасивее за счет субтропической зелени. И дома на возвышенности, рядом с горами – сочетание старых дворцов с ультрасовременными виллами. Здесь в разное время жили и отдыхали Петр Ильич Чайковский, Лев Толстой, Игорь Стравинский, а еще Гоголь, Достоевский. Мягкий климат зимой и летом, цветущая, благоухающая набережная.
В отеле «Монтрё Палас» с 1961 по 1977 год жил Владимир Набоков со своей женой Верой и сыном Митей. В номере было несколько комнат, и Набоковых устраивала жизнь в отеле на всем готовом: питание, уборка и т. д. Содержать прислугу хлопотно, а так удобно и не надо отвлекаться на бытовые мелочи. Здесь, в Монтрё, Владимир Владимирович писал и занимался своим хобби – охотой на бабочек.
К сожалению, на Монтрё было отведен всего лишь один час времени. На отель только посмотрели и провели несколько минут в маленьком парке у набережной, где в центре на скамеечке притулился Владимир Набоков, задумчивый и печальный. И сделаю отсылку к своей книге «Страсти по Луне» (1999), где к 100-летию Набокова помещено о нем эссе «Как трепет бабочки жемчужной». Революция отняла у Набокова все и «наградила» эмиграцией. На чужбине он часто обращался к теме России. Вот одно из них:
Отвяжись, я тебя умоляю!
Вечер страшен, гул жизни затих.
Я беспомощен. Я умираю
От слепых наплываний твоих…
…Ибо годы прошли и столетья,
И за горе, за муку, за стыд, –
Поздно, поздно! – никто не ответит,
И душа никому не простит…
Покинули Монтрё и покатили дальше, мимо городка Веве, где на кладбище упокоились Чарли Чаплин, Набоков, Фредди Меркьюри. Далее в Лозанну, и опять недочеты тура: не увидели местный собор Нотр-Дам, дворец русского графа Рюмина, который завещал свои богатства городу Лозанне. Остановились почему-то у комплекса зданий МОКа – Международного олимпийского комитета. В музей олимпийского движения не пошли, провели время на воздухе. Я болтал с водителем автобуса сербом Зораном, он оказался отчаянным футбольным болельщиком, и я быстро нашел с ним общий язык, вспомнив знаменитых игроков Югославии: форварда Райко Митича, вратаря Франьо Шоштарича и других. Зоран был восхищен, а Ще после мне сказала: «Я и не подозревала, что ты можешь обольщать не только женщин, но и