Если буду нужен, я здесь. Юлия Резник
меня голоса. Мама плачет, ревет отец, я даже Баята, кажется, слышу.
Низ живота болезненно пульсирует, голова раскалывается. А еще меня страшно знобит. Я подтягиваю колени к груди и начинаю тихонько плакать.
– Уйдите, пожалуйста. Все уйдите! Мне так плохо… Так плохо.
Сколько злобы вокруг. Сколько горя!
Я эгоистичная свинья? Очень на то похоже…
Думая лишь о себе, я поссорила лучших друзей. Заставила Марата думать плохо о Назаре. Назар… Ну почему именно он пришел ко мне вместо Антона?! Почему я не проснулась? Почему не поняла, кто со мной? Почему мне было хорошо с тем, от кого в обычной жизни я стараюсь держаться подальше? А он? Почему он не остановился? Неужели тоже не понял, что это я? Не удивлюсь. Звягинцев баб меняет как перчатки. Спросонья ему, наверное, вообще все равно, кого трахать.
Что теперь будет?
Знать не хочу.
Меня накрывает очередной вспышкой боли. Я отключаюсь. Выпадаю из реальности, и возвращаться в нее не хочу. Меня отпаивают. Лечат. Гладят… Чудятся нежные мамины руки. Ой, что будет! Наверняка ведь в произошедшем отец станет винить ее. Решит, что это мать меня распустила, а потом не усмотрела и не уберегла.
– Простите меня, пожалуйста. Простите… Я не хотела. Простите меня, – шепчу в горячке и снова проваливаюсь в сон.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я прихожу в себя. Это или раннее утро, или, наоборот, поздний вечер. В каюте витает прохладный ветерок. Пахнет свежестью и кондиционером для белья. А на полу ничто не напоминает о том, что меня вырвало. Все, давно убранное, сверкает чистотой. И только я грязная. Опозорившаяся…
– Проснулась?
Подскакиваю. В голове кружится. Прижимаю пальцы к вискам.
– Марат? Братик… – всхлипываю. – Прости меня. Пожалуйста. Я никогда больше, я…
– А больше и не надо, Лала, – замечает устало. Я прячу лицо в ладонях. Никогда в жизни мне не было так стыдно. Никогда.
– Прости. Я могу… могу что-нибудь сделать, чтобы… – речь сбивается, я сама не очень понимаю, что хочу сказать.
– Ты можешь ответить на некоторые мои вопросы. Основные моменты я для себя выяснил, но все же.
– Я отвечу! Конечно, отвечу, – вскидываюсь, трясу головой. Мои волосы кто-то заплел в косы. Мама… И снова реветь хочется, но я из последних сил держусь.
– Ты действительно сама пришла в каюту к мужчине? – Марат смотрит в одну точку перед собой. Каждое слово ему дается с трудом. Как и спокойствие. Хуже, кажется, ничего быть не может, но тут я вспоминаю, какой день испортила, и…
– Прости меня, пожалуйста. Я не хотела испортить тебе праздник.
– Это сейчас неважно, – рявкает. – Ответь на мой вопрос. Потому что, клянусь, если до тебя первым доберется папа…
– Я сама пришла к Антону. Да. Не знаю, почему в его каюте оказался Назар. Просто произошло то, что произошло. Мне ужасно жаль.
– Надо полагать, Антон о твоих планах был тоже ни сном ни духом?
Опускаю