Говори. Лори Холс Андерсон
видит, наверняка знает, что мы думаем. Но не умолкает. Говорит, что мы закончим школу, умея читать и писать, потому что потратили миллион часов на то, чтобы обучиться читать и писать. (Тут бы я с ним поспорила.)
Мистер Фримен:
– А не лучше ли было бы потратить это время на искусство: живопись, ваяние, графику, пастель, масло? Неужели слова и цифры важнее образов? Кто это сказал? Алгебра что, способна довести до слез? (Поднимаются руки – решили, что он ждет ответов.) Страдательный залог что, способен выразить сокровенные чувства? Если вы сейчас не приобщитесь к искусству, вы так и не научитесь дышать!
И дальше в том же духе. Если он не уверен в ценности слов, зачем столько их тратит? Я на некоторое время отключаюсь, всплываю вновь, когда он поднимает повыше огромный глобус, на котором не хватает половины северного полушария.
– Может мне кто сказать, что это такое?
– Глобус? – неуверенно раздается с задних рядов.
Мистер Фримен закатывает глаза.
– Дорогая скульптура, которую кто-то из учеников уронил, а потом платил из своих денег – иначе ему не выдали бы аттестат? – предполагает кто-то еще.
Мистер Фримен вздыхает.
– Никакого воображения. Вам сколько там, тринадцать лет? Четырнадцать? Вы уже позволили выбить из вас весь творческий потенциал! Это старый глобус, я давал его дочерям – попинать по мастерской, когда на улице было слишком мокро. И вот однажды Дженни стукнула ногой по Техасу, и все Соединенные Штаты рухнули в море. И вуаля – идея! Этот сломанный шарик воплощает в себе очень мощные символы – можно нарисовать, как люди убегают из этой дыры, а пес с мокрой пастью откусывает кусок Аляски – тут море возможностей. Ценнейшая вещь, но вы мне достаточно важны, чтобы с вами ею поделиться.
Чего?
– Каждый из вас достанет из глобуса по кусочку бумаги. – Он обходит класс, и мы все достаем из центра Земли по красному клочку. – На каждом кусочке написано слово, название предмета. Надеюсь, вам он понравится. До конца года вы будете превращать этот предмет в произведение искусства. В скульптуру. В набросок, папье-маше, резьбу по дереву. Если в этом году я все-таки помирюсь с учителем информатики, вы сможете заниматься дизайном в компьютерном классе. Но главное вот что: к концу года каждый должен сообразить, как заставить свой предмет разговаривать, выражать определенную эмоцию, говорить с каждым из тех, кто на него посмотрит.
Слышны стоны. А у меня екает сердце. Неужели правда? Очень уж здорово звучит. Он останавливается у моей парты. Я запускаю руку на самое дно глобуса, вытаскиваю бумажку. «Дерево». Дерево? Слишком просто. Рисовать дерево я научилась еще во втором классе. Лезу за другой. Мистер Фримен качает головой.
– Не-а, – говорит он. – Ты выбрала судьбу, поздно ее менять.
Вытаскивает из-под гончарного круга ведро с глиной и кусками величиной в кулак кидает ее каждому. Потом делает радио погромче и смеется:
– Вот путешествие и началось.
Español
Учительница испанского решила