Тайна Каоса. Анне-Катрине Вестли

      Странствующая мелодия

      Стоял июнь, школа в Ветлебю опустела. И подготовительный класс тоже. У всех учеников начались летние каникулы. А вот у взрослых пора отпусков ещё не наступила – по крайней мере, не у всех. Так что Каосу, которого на самом деле звали Карл Оскар, и его друзьям повезло, что они могли по-прежнему приходить к Эве, маме Бьёрнара. Для этой троицы она была дневной мамой. Дети привыкли проводить у неё время и радовались, что теперь Бьёрнар целиком принадлежал только им. Пока Бьёрнар ходил в школу, он много времени проводил со своими одноклассниками, но они разъехались, и теперь он мог сколько угодно играть с Каосом, Олауг и Пончиком.

      Только не сегодня, потому что сегодня он решил убрать у себя в секретере. Там были большие и маленькие ящички, а если опустить крышку – секретер превращался в письменный стол. Когда они с Каосом играли в выход в открытый космос, Бьёрнар устраивался перед секретером в кресле на колёсах, а Каос – рядышком на стуле.

      По желанию Бьёрнара кресло могло становиться волшебным и превращаться в космический корабль или в летающую тарелку, в поезд или воздушный шар, в обычный самолёт, автомобиль или мотоцикл. Но сегодня Бьёрнар решил заняться уборкой, так что никаких превращений кресла не намечалось.

      А Эва занималась с младшими детьми, они сели на пол – точь-в-точь как поступала учительница Мари в подготовительном классе, Каос, Олауг и Пончик притулились рядышком.

      – Ну, как вы собираетесь провести лето? – спросила Эва. – Про первые две недели я и сама знаю: вы будете гостить у меня каждый день, кроме субботы и воскресенья, а вот потом…

      – Мы с папой отправимся в Лилипутик и целую неделю будем там жить вдвоём, – сказал Каос, – а мама останется работать в аптеке, зато потом мы с ней поедем к бабушке Асте, а папа будет водить автобус в горы. Когда мама вернётся в город, мы с бабушкой заживём совсем одни, представляете, как здорово! Ну а потом родители приедут и заберут меня, и мы целую неделю будем в Лилипутике все вместе – папа, мама и я!

      – Ого, сколько планов! – улыбнулась Эва.

      – А я отправлюсь к моему папе в Вестланн, – сказал Пончик. – Он приедет и заберёт меня. Мы поедем на поезде. Я снова увижу моего маленького братика, хотя он уже, наверное, подрос. Теперь его нужно звать не «младенчик», а «малыш».

      – Очень за тебя рада! – кивнула Эва. – А ты узнаешь братика?

      – Конечно, ведь я гостил у папы на Рождество!

      – Ну а ты, Олауг? Когда все отдыхают, у твоих родителей самое хлопотное время, ведь в гостиницу съезжается много-много туристов.

      – Зато к нам приедут в гости бабушка с дедушкой!

      – Вот это замечательно! Представляю, сколько всего интересного ты сможешь показать им в наших краях – Высокую гору, белых куропаток – всё-всё.

      – Да, – кивнула Олауг. – Может быть, мы навестим Лилипутик и Каоса. А вы с Бьёрнаром тоже поедете куда-нибудь в отпуск?

      – Мы собираемся в путешествие на нашем фургоне, – улыбнулась Эва. – Ведь он почти как настоящий дом на колёсах, и мы можем поехать, куда захотим. Только вот у Бьярне сейчас столько работы, что мы не успеваем обсудить всё хорошенько.

      – Папа ведь сказал, что хочет объехать Норвегию, – напомнил Бьёрнар, – может, мы ещё и в Швецию заедем.

      – Верно. Но самое главное – мы будем все вместе, – сказала Эва. – Ох, дождь сегодня зарядил, похоже, на весь день! Хорошо, что вы дома остались. Я, пожалуй, пока тоже приберусь.

      – Можно нам взять кубики и построить какую-нибудь длинную штуку в коридоре? – спросил Каос. Ему не хотелось сидеть у Бьёрнара и ждать, пока тот закончит уборку.

      – Конечно, – разрешила Эва. Она помогла им найти кубики, маленькие машинки и даже локомотив с тремя или четырьмя вагонами, в который Бьёрнар играл, когда был маленький.

      Каос и Пончик взялись за дело, поначалу и Олауг играла с ними, но недолго: она простудилась, хоть и было лето. Доктор сказал, что что-то вредное из воздуха попало ей в нос. Но, видимо, не только в нос, потому что она ещё и кашляла, а если ложилась, то кашель усиливался и её даже в жар бросало. Поэтому Олауг ушла в комнату и, остановившись у окна, стала следить за каплями дождя, стекающими по стеклу.

      Все друзья разъезжаются на лето, а она нет. Зато в прошлом году она уезжала далеко-далеко – в Швейцарию, к бабушке и дедушке. Они уже много лет живут в маленькой деревушке. Олауг летела на самолёте совсем одна, в полёте за ней присматривала стюардесса, а в аэропорту встретили бабушка с дедушкой. Потом они ехали на поезде – очень-очень быстром. Дом бабушки и дедушки очень старый, крыша у него такая большущая, что кажется, будто она наползает на окна. Рядом были другие крестьянские дома, а ещё – фермы и пастбища, где паслись ярко-рыжие коровы. У каждой на шее висел колокольчик – вовсе не маленький, а очень даже большой. Их перезвон разносился по всей округе.