Мистик Томас Свит. Евгений Александрович Козлов
манящую и безжалостную. Он ощущал на себе свет, просачивающийся сквозь стекло окна, не теплый и не холодный, словно свет маяка, обладающий талантом вселять в людей надежду. Ставши будто призраком замка, вернувшись в свою обитель, предавшись меланхолии, он обдумывал смысл бытия, словно в первый раз, в назначенный час и в обыденный день, растворяясь в свете и тьме. Таковы были бы мысли человека, перепутавшего дверь и бесцеремонно вошедшего в сию комнату, перед ним предстал бы дух, спокойный и познавший вечность. И страх мгновенно сковал бы незваного гостя, но любопытство не позволило бы ступить ни шагу назад. Знал ли Вольф, как он сейчас выглядит, нет, сейчас его мысли были напряжены до предела и лишь одно имя так своевольно пытается сорваться с его, нецелованных уст – Адель. Сколько истины в этом слове, для него, на весах вместе с душой они имеют идентичный вес бесценности. Для него познавшего все стороны, последствия, особенности одиночества, эта хрупкая девушка, лишь одним своим видом, образом и несколькими словами задушила то страшное чудовище, которое изрядно питается унынием и ненавистью к самому себе. Леди, которая способна стать для рыцаря главным и самым славным подвигом. Для бедного Вольфа, пытающегося что-либо понять, обуздать огонь, жадно пылающий в его сердце. И не найдя долгожданного ответа, юноша засыпает, не замечая, но предвкушая.
Вскоре на смену ночи пришло утро. И густой туман, пеленой окутывал всё, что попадалось ему на пути, редкие лучи девятичасового солнца, нехотя пробиваясь сквозь серое меланхоличное небо, проникали во все окна сонного замка. Былая тьма рассеивалась, постепенно становясь вездесущими тенями. В комнатах витал запах отгоревших свечей. Обычно именно сейчас все прежние страхи теряли свою силу, в шкафу больше никто не скрежещет зубами, и никто больше не издает те ужасные потусторонние звуки, то ли крик, шепот, или поросячий визг; больше никто.
У людей с гордостью носящих фамилию Драмурр, во все века была одна особенность, и она заключалась в том, как и когда, наступало время для страшных историй. По обыкновению, это должно было происходить в промежутке между вечером и ночью, дабы эффект от услышанного рассказа удвоился за счет атмосферы таинственности. Но вот в чем заключается особенность, это интереснейшее действие происходило именно утром, Артур не стал изменять привычкам. Как, в общем, и в это посредственное утро, даже после вчерашнего званого ужина, по случаю отъезда Томаса Свита, было решено дать слово гостью, который по слухам и фактам, является магистром этих пугающих души наук. Рассказчик и слушатели собрались в гостиной, но не в полном составе, не было Вольфа, не ведавшего о столь полезной экскурсии по миру духов, он безмятежно спал всё в том же кресле. Господа пили жидкость, явно содержащую спиртное, пытаясь таким народным способом заглушить головную боль, но это относилось лишь к юношам, а Артур Драмурр предвосхищая услышанное, был готов ко всему; дамы медленно глотали чай из маленьких чашек, по их виду, можно было сразу понять их недовольство и сконфуженость, ведь они, не успев привести себя в должный их статусу