Щенки и псы войны. Сергей Аксу
на третьем, а что?
– Выходит, маманя тебя в детстве с третьего уронила. Значит, для тебя не все еще потеряно, еще можно попытаться спасти. Но ничего, не шибко переживай! У нас медицина на мировом уровне, поможет, – продолжал ерничать Эдик. – Бакаша тебе битых полчаса распинается, рассказывает, что восточные женщины боятся, уважают и слушаются своих мужчин как богов, а твой мозговой бронепоезд все никак не допрет до этого, все еще где-то на запасном пути топчется. Этак мы никогда с тобой не придем к консенсусу.
– К чему? – недоверчиво переспросил Привалов, уставившись на Пашутина.
– Эх, валенок сибирский, тайга моя дремучая, пойду-ка лучше отолью, чего перед тобой бисер метать, все равно ни хрена не поймешь. Пацаны, кто со мной?
– Что в нашей хате, что снаружи, такая же холодрыга! Сегодня точно дуба дадим, – недовольно проворчал съежившийся, вечно мерзнущий Привалов, вытирая сопливый нос замусоленным рукавом. – Приеду домой тут же женюсь, не раздумывая, найду себе пухленькую, горяченькую, чтобы не мерзнуть в постели зимой!
– Ты, че, Привал? Звезданулся!
– Совсем крыша съехала?
– При чем тут крыша?
– Да при том, бамбук! – отозвался сердито старшина Баканов из дальнего угла, где, устроившись на вещмешках, перематывал вонючую грязную портянку. – Думаешь, семейная жизнь это тебе сюси-пуси всякие, хаханьки, птичек райских пение, кофе горячий в постель, обниманцы, поцелуйчики. Ни хрена! Я тебе сейчас популярно обрисую, как все будет. Женишься. Первый месяц ничего будет, на то он и медовым зовется. А уж потом начнется настоящее светопреставление. Придешь вечером домой с работы усталый, весь разбитый, а твоя ненаглядная тебе раз леща по шее. Скажет, ты где, паразит, шляешься? Где заработанные деньги, твою мать? Покажи жировку, паршивец! У других мужики как мужики, а у меня распоследний разгильдяй!
Валерка Крестовский, не выдержав, прыснул в кулак, остальные дружно загоготали.
– Тихо! Жеребцы! Дайте досказать-то! – продолжал Баканов. – А если, чего доброго, с приятелями кружечку-другую после трудового дня пропустишь в пивнухе, что напротив дома, вообще не завидую тебе. Кирдык тебе будет полный! Чуть дверь приоткроешь, а она тебе раз половой тряпкой по мордасам: «Скотина! Опять надрался, подлец? Как последняя свинья! Вот тебе, вот!»
Свои нравоучения Бакаша сопровождал непередаваемой мимикой лица и красноречивыми движениями рук, отчего все присутствующие покатывались со смеху.
– Так что, дорогой мой Ванюша, вот тебя какое счастье ожидает в семейной жизни! Вот и шевели теперь куриными мозгами. Стоит жениться али нет! А ты, сюси-пуси! Горяченькую, видите ли, он захотел, и так найдешь, если приспичит! И горяченькую, и холодненькую, и не очень, и с сиськами, и без сисек! На хрена на себя хомут в молодые годы надевать, дурень?
В дверном проеме появился раздраженный Дудаков со старшим лейтенантом Тимохиным, вслед за ними – насупленный Колька Селифонов с «агаэсом» за спиной.
– Что за балаган тут развели, вашу