Убежище чужих тайн. Валерия Вербинина
все каким-то образом образуется, отец меня признает и, может быть, женится на ней…
– Он был женат?
– Нет.
– Тогда что ему мешало?..
– Не знаю. Наверное, он считал, что моя мать ему не ровня… Потом тетя показала мне другие письма мамы, которые сохранились. Он очень хотел сына. Если бы я родилась мальчиком, он бы женился…
– Нет, – ровным тоном произнес Мальбер, – не женился бы. Не мучайте себя, мадемуазель.
– Вы думаете?.. – нерешительно начала Луиза, но по ее взгляду доктор угадал, что ей в голову приходило то же самое.
– Когда человек хочет жениться, он делает это без всяких условий, – усмехнулся ее собеседник. – Я правильно понимаю, этот господин вспомнил о вашем существовании через двадцать лет после того, как вы появились на свет?
– Через двадцать один год.
– А что мешало ему сделать это раньше?
Щеки Луизы порозовели, она еще сильнее стиснула сумочку, которая лежала у нее на коленях.
– Я не знаю… После гибели матери его обвинили в убийстве, потом оправдали… Он уехал за границу, много путешествовал… два раза был женат…
«Ясное дело, от безутешности», – язвительно подумал Мальбер.
– Недавно он снова овдовел… Законных детей у него нет, и… Словом, он решил удочерить меня и оставить мне все свое состояние.
В комнате наступило молчание, и было только слышно, как на улице беззаботно чирикают птицы да где-то наверху, за толстыми стенами, вопит какой-то человек. Но крик вскоре стих.
– Подведем итоги, и поправьте меня, пожалуйста, если я что-то не так понял, – негромко начал Мальбер. – Ваша мать – француженка, отец – русский. Когда вы родились, мать отдала вас на воспитание своей сестре. В какой-то момент в жизни вашего отца возникает эта Надин, и ваша мать погибает. У следствия много подозрений, но, очевидно, доказать они ничего не сумели. Вы долгое время жили в неведении, но тут появляется ваш отец и сообщает, что удочерит вас и оставит вам все деньги. Что именно вас беспокоит, мадемуазель?
Он увидел, как сжались губы девушки, и стал с любопытством ожидать ответа.
– Если он убил мою мать, то я не хочу его денег, – сдавленно промолвила Луиза. – И знать его тоже не желаю.
Доктор Мальбер вздохнул и потер подбородок.
– О какой именно сумме идет речь?
– Если считать на франки, то это несколько миллионов.
Доктор впал в задумчивость. Он придерживался мнения, что большинство людей готовы продать своих близких не то что за несколько миллионов, но и за гораздо более скромную сумму; а тут, похоже, налицо был совершенно иной случай, и Мальбер не был уверен, что у его собеседницы это временная блажь или пустые слова.
– Если он убийца, для меня его деньги ничего не значат, – упрямо повторила девушка. – Я бы жила так, как раньше, с теми, кого считала моими близкими и кто никогда меня не обижал… а теперь… Я все время думаю, он убил мою мать или не он… Эта мысль отравляет всю мою жизнь, понимаете? Я даже видеть его спокойно