Дыхание зла. Виктор Глебов
прошу держать это в тайне, – добавил Самсонов, понизив голос.
– Да-да! – Алиев быстро кивнул. – Но… я ни с кем не ссорился. Было, конечно, пару раз: схватился с Куропаткиным из-за того, какую защиту лучше использовать, но это же так… ерунда. Разве из-за такого убивают? Да и при чем тут Йорг и этот… второй.
– Из-за чего только не убивают, – отозвался Самсонов. – Вы бы поразились. Но Йорг и Бончовска, вроде, действительно к вашей ссоре отношения не имеют.
– Чего же вы от меня хотите?
Самсонов чуть подался вперед.
– Вообще-то, – проговорил он, снова понизив голос, – мне нужно, чтобы вы были готовы к тому, что убийца может прислать еще один букет.
– То есть прикончит еще кого-то?
– Ну, всякое может случиться. Мы ведь не всесильны.
– Значит, засада?
– Не совсем. Но к звонку человека, который закажет букет тюльпанов с тремя красными цветками, нужно будет отнестись со всем вниманием. Желательно его записать на пленку.
– Это можно устроить. Я установлю оборудование и поговорю с персоналом.
– Только не объясняйте никому настоящих причин этой инициативы.
– Понимаю, – кивнул Алиев. – Конечно. Я всегда рад помочь следствию и все такое.
– Вот и отлично, – Самсонов улыбнулся. – Значит, договорились. Прошу заняться этим немедленно. Если понадобится помощь с оборудованием, звоните сразу.
Алиев тяжело поднялся, машинально поправил галстук, заправил воротничок под лацкан.
– Ничего, справимся. Я этого гада!.. – он сжал в кулаке платок.
– Буду ждать от вас сигнала, как только он позвонит, – сказал Самсонов. – Впрочем, будем надеяться, что до этого не дойдет.
Алиев вышел, бормоча себе под нос проклятия.
– А что с коробкой от посылки с шахматами? – спросил Рогожин, когда дверь захлопнулась. – Ее по почте отправили?
Самсонов покачал головой.
– Если бы. Нет, убийца просто заплатил какому-то парню, чтобы тот занес ее в клуб. На упаковке нет никаких маркировок. Коробка просто обернута бумагой и заклеена скотчем. Адрес напечатан на принтере, вырезан и наклеен. Так что одна надежда на Полтавина, но я думаю, убийца был очень аккуратен и не оставил следов.
– Как думаешь, почему убийца наводит нас на «Табию»? Это ведь не в его интересах. И все эти штучки: цветы, шахматы – к чему?
Самсонов пожал плечами.
– Может, для него это важно. И поскольку жертвы явно имели общие дела – да и та троица, что тут комедию ломала, наверняка связана, – я предполагаю наличие некоего события в их общем прошлом, которое спровоцировало убийцу.
– Почему он выбрал шахматы? – задумчиво проговорил Рогожин. – И если это один из членов клуба… он ведь здорово рискует.
– На самом деле, не очень, – возразил Самсонов. – Мы ведь не можем круглосуточно следить за всеми членами «Табии».
– Я тут подумал: а не могут Веретнов, Цыплаков и Малинин знать того, кто собирается их прикончить? Если действительно в их общем с Йоргом и Бончовска прошлом было нечто, превратившее кого-то в убийцу,