Опаленные войной. Евгений Александрович Пекки
она, когда Орлов, наскоро перекусив, запивал чаем кусок рыбного пирога.
Он чуть не поперхнулся. Рука привычно потянулась к кобуре.
– Ты ведь, оттуда? – кивнула она головой на шумевшее за окнами штормовое Онежское озеро.
– Стоит Москва, – буркнул Орлов, натягивая телогрейку, – и стоять будет.
– Ну-ну, спаси ее Господь. Калиток вон возьми на дорогу, – Василий, дай тряпицу.
Сын ее поспешно достал с лежанки кусок чистой холстинки, а старушка ссыпала в нее все из тарелки, ловко завернув, и протянула Алексею.
– Ступай мил человек. Не поминай лихом. Не нужно у нас оставаться, беда будет.
– Есть у меня, где ночевать, – отозвался тот, пряча в вещмешок угощенье.
– Василий, – проводи гостя.
Старушка вслед его перекрестила и закрыла дверь. В сенях Орлов остановился.
– Вот что, хватит отсиживаться! Любовь к Родине доказывать нужно. Проводишь меня к коменданту.
– Ладно. Мне всё равно к нему идти. Он рыбы просил ему на ужин занести.
– А рыба-то есть?
– Я уже приготовил.
– Ну, пошли. Только чтоб поменьше народу нас видело.
– Темно уже, если и заметят, не поймут. Только торопиться надо. В девять вечера комендантский час начинается. Полицаи могут обход сделать.
Василий взял берестяную корзину с рыбой, и они пошли вдоль домов, в которых где горел свет керосиновой лампы, а где и теплилась лучина. За ними выскользнули две тени и последовали поодаль в ту же сторону. К дому коменданта Орлов и его проводник подошли со стороны сарая. В доме, в каждом окне горел свет и освещал двор. Только за сараем была длинная тень.
Орлов остановился:
– Хорошая позиция. Обе двери видно. Значит так. Заходишь к коменданту, отдашь ему рыбу, осмотрись как обстановка, нет ли с ним полицаев и быстро обратно. Не торчи там.
– Ладно, – Грибанов скрылся за дверью.
Потянулись минуты томительного ожидания. Две темные тени вплотную приблизились к Орлову.
– Что там вокруг, хлопцы?
– Тихо все. Никого не встретили.
– Скоро Грибанов выйдет, тогда и определимся, что дальше делать.
Между тем Василий вошел в кабинет коменданта и протянул ему корзинку.
– Рыбы вот принёс, как Вы велели.
Ойво Пернанен сидел за двухтумбовым дубовым столом. Он пил кофе из большой чашки, наливая его из высокого никелированного кофейника, который стоял на специальной подставке со спиртовкой, чтобы кофе можно было подогревать, не убирая его со стола. Лицо его и лоб с глубокими залысинами раскраснелись. Видно было, что финский офицер только что пришел из бани. Он сидел в галифе на широких подтяжках, а форменный китель его висел на спинке стула.
– Тулэ тяннэ2, – подозвал его к себе капитан и заглянул в корзинку. – Ou! Kala! Huvä, paljon kiitos3.
Он постучал ладонью по двери у себя за спиной: «Микко! Тулэ тянне!».
Вошел усатый полицай
Иди сюда (фин.)
О! Это рыба! Хорошо! Большое спасибо!