Так осень тянется к весне…. Николай Бойков
кто верил и ждал…»
Всем, кто верил и ждал,
Нет нужды объяснять,
Что такое печаль и потери,
Что такое – устал,
Что такое – не спать,
Что такое – бояться истерик.
Верю в зелень листвы,
В цвет вечернего дня,
Верю в запах растёртой полыни.
Жду я самых простых,
Дорогих для меня
Слов моей долгожданной любимой.
Я из тех, кто ушёл,
Кто в дорогу одет,
Кого кормят усталость и ноги,
Мне в пути хорошо,
Я движеньем согрет,
Я из тех, кто идёт по дороге…
Наш сегодня черед
Эту Землю крутить,
Чтоб скрипели магнитные оси…
Вот ещё поворот,
И полгода пути
И мы снова к любимым вернёмся!
Нам нельзя обмануть
Тех, кто верит и ждёт,
Мы вернёмся, смешными, как прежде.
Тот обнимет жену,
Друг ко мне подойдёт,
Кто-то снова поверит в надежду!
И к чему вспоминать
Наши боли и пот,
И к чему говорить про потери —
Мы пришли не считать,
Мы – живучий народ,
Мы пришли,
чтобы кто-то
поверил.
«Сегодня…»
Анатолию Кирьянову
Сегодня,
ни с кем не ругаясь, не споря,
Лишь горы зарёй зацвели,
Отдали концы, и в открытое море
Мы юность свою повели.
И берег, сползая в туманную небыль,
Упрятался за горизонт…
Прошлёпали морем до самого неба,
Лишь солнце раскрылось, как зонт.
Здесь море себя перед нами не делит —
Схватить свой порыв не спеши…
Померкло значенье числа и недели —
Здесь море, как мера души.
Здесь понял, качаясь в летящем просторе,
Покой – это лишь фейерверк:
Вся жизнь задержалась
над бездною моря
Как камень, подброшенный вверх.
Мне так и жить – с тобой и без тебя
«На берегу сидели двое. Вечерело…»
На берегу сидели двое. Вечерело.
Играли волны лёгкий блюз.
Сосна взбежала на высокий берег.
Лежал на камнях треснувший арбуз.
Всё было так обыденно и просто.
Волною камешки звенели как клавир.
А в море плавал, как далёкий остров,
Дельфин. Один. Каким он видел мир?
А может он – искал свою подругу?
А может он – судьбу свою искал?
К нему сосна протягивала руки
С высоких наклоняющихся скал.
Сидели двое. Море было с ними.
На клавишах камней звучал оркестр.
Купалось