Фельдшер скорой. Алексей Вязовский
замолчал, разглядывая моего «потрошителя». Нет, не впечатляет. Лошадиное лицо, весь какой-то скособоченный, взгляд унылый. Такие утюг на грудь не ставят – в бухгалтерии работают.
А мой визави тоже молчал. Зачем-то выложил на стол казенный «макар», начал разбирать его, но потом бросил эту затею и вернул пистолету целостность. Но не спрятал. Наверное, вот в этот самый момент я должен испугаться очень сильно. А меня смехотунчик пробил. От нервов, наверное. Пришлось достать носовой платок и покашлять в него.
– Сегодня, Андрей Николаевич, вам принесут повестку из прокуратуры, – начал «бухгалтер». – На завтра. На ваш новый адрес, не в общежитие, которое вы так хитро указали.
– Принесут, так схожу, – ответил я. – Мне прятаться зачем?
– В прокуратуре с вами встретится следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Калиниченко, – продолжила «лошадиная морда». – И вы, Андрей Николаевич, когда будете рассказывать об известном вам случае, должны забыть о ранах на голове трупа, синяках.
– Так там же свидетелей куча, вскрытие, опять же… – пожал плечами я.
Главное – не борзеть. Дослушать до конца и уйти. А то еще решат на всякий случай по почкам приложиться. Для закрепления результата. Как-то не очень хочется.
– Вы о вскрытии не беспокойтесь, – успокоил меня аноним. – Этот вопрос решат.
Круто начал Щелоков прятать концы. Акт судебки поди скрой. Тем более что в бригаде этого прокурорского следака не только ментовские опера, но и люди КГБ. Интересно, а этих гавриков со Ждановской уже повязали или еще ищут?
– О маме подумайте, Панов, – продолжил давить «бухгалтер». – А то в Орле, говорят, хулиганы совсем распоясались. Да и в Москве тоже шалят, подонки. Вот недавно, представляете, за здорово живешь мужчину одного избили, инвалидом остался. А на нашу защиту, Андрей Николаевич, можете понадеяться. Главное, пришел, бодро доложил: мол, не помню про раны ни хрена – и домой, в новую квартиру. На врача учиться. Понял?! – вдруг гаркнул он, да так мощно, что будь я помоложе, труханул бы. А так жизнь меня била и кидала, и не такие кричали.
– Вы представьтесь, товарищ. – Я откинулся на спинку стула. – А то разговор какой-то неправильный получается. Вы меня знаете, даже родственников пробили. А я только корочку вашего Мухаметдинова успел прочитать.
– Не надо тебе знать мое имя, Панов. – «Бухгалтер» нахмурился. – Тебе надо врубиться: тут игры серьезные идут. Растопчут как муху.
Я покивал – типа понимаю, – но промолчал. Чего лезть в бутылку?
– Вот и молодец, – довольно подытожил мой собеседник, подумав, что я с ним согласился. – Иди. Домой тебя отвезут, как и сказали.
Вежеством тут и не пахло, так что я решил не прощаться. Какое, нафиг, «до свидания»? Мне с этим уродом встречаться больше не хочется.
Сержант и усталый куда-то делись, обратный путь я проделал в гордом одиночестве, сидя на заднем сиденье в обнимочку со своим черным «дипломатом». Водил указательным пальцем по кожаному