Магистерий. Тайная игра. Ярослава Кузнецова
главы Магистерия воспользовался уже неработающими каналами, которые Беласко никак не поддерживал. Чудом дошло письмо. Беласко подозревал провокацию, но Лео все равно решил попробовать. Не в том они положении, чтобы упускать возможности, пусть даже такие эфемерные.
Географичка повернулась к медсестре и отрицательно помотала головой в ответ на ее реплику, и мелкозавитые кудряшки запрыгали по плечам. Подняла палец и потрясла им. Может ли она быть информатором? Если да, то она знает, который из детей – цель Лео. Каким-то образом она ребенка вычислила. Как, кого? Кто это искомое дитя?
Или вот медсестра, на первый взгляд совсем юная, а если присмотреться – далеко не девочка, просто очень худая и большеглазая. Черты лица как у куколки, подведенные карандашом брови, бесцветные, затянутые в пучок волосы, ей бы толику дульсе́до[6] – была бы очень недурна.
А географичка – сколько ей лет? Не старая ведь еще, если взглянуть на ауру. Но лицо уже оплыло, мелкие морщинки, под глазами мешки… Обе женщины накрашены плохой косметикой, на ресницах комочки, голубая краска собралась в складки век, помада наполовину съедена, наполовину размазалась… Лео вздохнул и отвел глаза. Они и в подметки не годились его матери.
Анкарна Фрезия Цинис, урожденная Гавилан, родила Лео, своего младшего сына, когда ей было шестьдесят восемь, а погибла – когда было восемьдесят пять. В его памяти навсегда сохранился ее образ: невысокая, но стройная, узкая и в плечах, и в бедрах, с длинной талией, затянутой в шелк, с длинной хрупкой белой-белой шеей, перечеркнутой коралловым ожерельем. Пепельные локоны скользят по плечам, уголки пурпурных губ всегда приподняты.
Мама. В два раза старше этой бедной женщины, преподающей географию. Если бы мама осталась жива, то и сейчас бы не сильно изменилась. Кровь Мелиор, что тут скажешь…
– Серый, ты чего на меня уставился? – Мордач, предпочитающий, чтобы его называли Большой Ро, криво усмехнулся. – Считаешь, сколько раз я от пончика твоего откусил?
Лео перевел взгляд на мумифицированные останки в руке физкультурника и помотал головой.
– Ешь на здоровье. Я просто задумался.
– Че тут думать, тут прыгать надо, – Мордач засмеялся своей непонятной шутке, – не, правда, чего пригорюнился? Ученички достали?
– Маллан сегодня на уроке заявил, что его вывело из школы привидение. По тому суку, который ты спилил.
– А! Пройти там можно было, да. Хитрая тропинка.
– А привидение? Как ты думаешь, мальчик и правда его видел?
– Гы, охота тебе всякие страшилки детские слушать, Серый. Просто пацан кого-то из старших заметил, кто этой дорогой лазал. И слил по дурости тайную тропу. Ему еще вломят за это.
– То есть ты не веришь в привидения? А что говорит Надзор?
– Юль, – Мордач толкнул локтем сонного приятеля, – тут твоя профессиональная консультация требуется. Как у нас в школе с привидениями?
Юлио Дюбо не уступал физкультурнику в габаритах, однако характер
Дульсе́до – украшающее заклинание.