Армастан. Я тебя тоже. Анна Матвеева
смыслит в лабораторных испытаниях, зато хорошенькая и чистенькая, как овечка (сравнение Максима, тонкого ценителя офигенных девок), нанесла мне мощный удар по самолюбию. Я как-то резко, в один миг, утратила веру в себя и в будущее. Вся жизнь моя виделась теперь бессмысленным метанием по планете, путём без просветления, напрасно растраченным временем.
Митя продолжал ремонтик, Хабибулин показывал клиентам бабушкину квартиру (смотрели многие, не заинтересовался ни один – может, мы прокляты?), а я методично обзванивала всех своих московских знакомых, а также знакомых этих своих знакомых. Полетела в Москву, сняла номер в отеле «Морион» близ трёх вокзалов – и каждый день с утра до вечера носилась по разным спальным районам, осматривая жильё. В основном на Севере. В СВАО.
Процесс мне жутко не нравился – начиная от звонков незнакомым людям и заканчивая осмотром квартир. О, вечная проблема бедняков с претензиями! То, что мне нравилось, было решительно не по карману. То, что было по карману, я не могла рассматривать в качестве своей более-менее постоянной дислокации.
– Да это всего на пару месяцев, не копайся! – уговаривала меня мама, но я стояла на своём. И нашла в конце концов ту самую квартиру в Отрадном. По телефону хозяин звучал сочным басом, я не люблю такие «жирные» голоса – однажды даже ушла с титулованного спектакля, потому что главного героя играл артист с похожим басом, – он буквально сверлил мне голову, и даже зубы свело.
Но мне же не надо будет слушать его каждый день, увещевала я себя, приближаясь к нужному дому на Олонецкой улице. На фото квартира выглядела лучше всех прочих, вместе взятых. Рядом с домом – остановка автобуса, до метро – пятнадцать минут быстрым шагом.
Шла я по навигатору, накануне был ледяной дождь, и тротуар выглядел как глазированный, впрочем, сверху его уже присыпали катышками реагентов. Москва – смерть вашей обуви.
Длинный, довольно уродливый дом был выложен плитками, кое-где сколотыми и дружно полинявшими. Я набрала код домофона, мне понравилось сочетание цифр. В подъезде у почтовых ящиков – ковёр. Коробка для рекламного мусора. Два лифта, оба, как вскоре выяснится, вонючие.
Дверь в нужную мне квартиру открылась после первого же звонка – как будто хозяин сидел в прихожей и следил в глазок за всеми, кто выходит из лифта.
– Здра-а-авствуйте, – он тянул гласные, как баян, и невозможно рокотал жирным басом. Сам этот мужчина тоже был каким-то жирноватым, сальным, хотя по объективным меркам его, скорее всего, следовало признать красивым (просто я нахожу красивыми других мужчин – похожих на Идриса Эльбу или Венсана Касселя; проблема во мне). Зад его выглядел совершенно круглым, как будто в джинсах лежал футбольный мяч. Цветные носки, яркая рубашечка. – Проходите, па-а-ажалста…
Хозяина звали Виктором Александровичем, но он решительно отмежевался от своего отца, настояв на том, чтобы я звала его просто по имени – Виктор. Ну Виктор так Виктор. За квартиру он хотел 50 тысяч, по моей просьбе скинул пятёрку, предоплата за два месяца вперёд, договор и всё такое.
Здесь