Мунфлит. Джон Мид Фолкнер
ниспосылаются. Издавна ведь у нас сказывают: «Как Муны задвигаются, так Мунфлит заскорбит». И отец говорил мне, что последний раз они там пришли в шевеление, когда королева Анна правила второй год и шторм страшной силы поднялся. Дома вздымало над головами людей. А мальчишек, говорите, пугаю, так ведь им и следует страх познать, да не соваться куда не надо, чтоб не дошло до беды.
При этих словах помощник викария выразительно кивнул в мою сторону и, раздраженно пыхтя, вышел из церкви к ожидающему его снаружи Элзевиру Блоку. Мне было тогда невдомек, к чему именно относилось предупреждение Рэтси, да я не особо о нем и задумался, а просто пошел проводить мистера Гленни, неся его облачение, до дома, где жил он в деревне.
Мистер Гленни всегда относился ко мне дружелюбно, уделял мне много внимания и беседовал со мной так, будто были мы с ним на равных. Объяснялось это, по-видимому, тем, что, не находя в округе никого себе равного образованностью, он свободнее себя чувствовал в обществе невежественного мальчика, чем с невежественными взрослыми. Выйдя из калитки церковного двора, мы с ним пересекли затопленный луг, и тут я снова начал его донимать вопросами про Черную Бороду и потерянное сокровище.
– Мне известно, сын мой, – ответил мне он, – что полковник Моун с дурацким прозвищем Черная Борода первый в своем роду нанес немыслимым мотовством серьезный ущерб семейному состоянию и даже обрек на разруху и запустение богадельни, выгнав оттуда бедных, которые там находили приют. На его совести бесчисленное количество преступлений, руки его обагрены кровью преданного слуги, и расправился он с ним только из-за того, что несчастному стала известна какая-то скверная тайна. В конце жизни полковника постиг удел многих, кто шел по дороге зла. Его стали мучить раскаяние и угрызения совести, и он, хоть и был протестантом, послал за ректором Киндерли из Дорчестера, чтобы ему исповедаться, а затем, стремясь возместить ущерб, нанесенный богадельням, пожелал оставить бриллиант, который выманил столь подлым образом у короля Карла Первого, для их возрождения и содержания, ибо другие богатства его к тому времени совершенно иссякли. Воля эта была прописана в завещании, и я его видел собственными глазами, однако сокровище называлось там попросту бриллиантом, а где он находится, завещатель не указал. Он явно сам собирался извлечь его из тайника и продать, чтобы вырученные деньги пошли на благое дело. Смерть, однако, распорядилась по-своему и унесла его прежде, чем он осуществил свои планы. Поэтому люди и говорят, что хоть он и успел в конце жизни раскаяться, но не найдет покоя в могиле, покуда не будет найден и не послужит во благо бедным спрятанный бриллиант.
Рассказ мистера Гленни обрек меня на долгие размышления. Часами ломал я голову, пытаясь сообразить, куда Черная Борода спрятал свой драгоценный камень, и надеясь, что, если мне улыбнется судьба, найду его и стану богатым. Происшествие с шумом под церковью все сильнее меня озадачивало, а объяснение мистера Гленни уже не казалось столь убедительным,