Итиноку. Анастасия Александровна Калько
сказала Харука по-японски, приняв вызов. – Приехала. Я сейчас приду.
*
– "Под разливы деревенского оркестра
Увивался ветерок за фатой
Был жених серьезным очень, а невеста
Ослепительно была молодой…"
Манул Мася, перебирая могучими, но коротковатыми лапами на холодном подоконнике, с недоумением смотрел на хозяина круглыми желтыми глазами. Как странно: пока он инспектирует осенний сад и вправляет мозги обнаглевшим котам, вздумавшим шастать на его территорию и даже ухаживать за Читой, хозяин совсем спятил. Вот и сейчас: стоит перед зеркалом в каком-то странном костюме, черном, с белой грудью, как у того котяры, которому Мася надавал таких хороших лещей на прошлой неделе, и распевает, точь-в-точь, как этот нахалюга, нарезавший круги вокруг Читы. Но она, как порядочная манулиха, отвесила приставале хорошую затрещину, а Мася добавил на орехи – с тех пор носа в их сад не показывает…
Виктор поправил цветок в бутоньерке и прошелся перед огромным, во всю стену, зеркалом, громко распевая:
– "Вот промчались тройки звонко и крылато
И дыхание весны шло от них
И шагал я совершенно неженатый
И жалел о том, что я не жених"…
– А вот и нет, – сказал он, – вот и неправильно. Я-то как раз жених и есть, а кто же еще? Маська, ты что это меня глазами сверлишь? Не вздумай прыгнуть и разодрать пиджак! Это мой свадебный костюм. От Бриони, к твоему сведению. Разорвешь его – получишь по своей мохнатой заднице журналом по мировой экономике. Тяжеловесная штука, я тебе скажу!
– Йяв, – презрительно отозвался манул и прищурился. "Буду я еще на тебя прыгать! И на костюм твой я чихать хотел. Подумаешь, событие – жених! Ты же не кот, чтобы по этому поводу так завывать и скакать!"
За окном серело свинцовое небо. Завывал октябрьский ветер, сбивая ошметки ржавых листьев с деревьев и теребя лапы сосен и елей. Непрестанно хлестал косой дождь – крупный и ледяной. Конечно же, Чита с детьми и носа в сад не высовывают, греются в домике под крыльцом. В дом их калачом не заманишь – может, детям было бы любопытно, но Чита считает, что порядочным манулам в жилище двуногих делать нечего и остановит их тяжелой лапой. И Масе не раз приходилось натыкаться на холодное презрение супруги: "Позор! Подвизаешься у двуногих! Совсем уже домашним котиком стал! Грряф!" "И зачем тебе надо жениться? – Мася сочувственно посмотрел на хозяина. – Посмотрел бы на других, вот хоть на меня. Подумал бы: а надо ли тебе это? Или ты совсем ума лишился? Так сейчас вроде не март"…
– Венчание в Исаакии я пробил! – Морской триумфально вскинул вверх сжатые кулаки и возбужденно заходил по гардеробной. – Брыкались, конечно, как Клодтовы кони на мосту, шутка ли – на целых три часа закрыть собор для туристов, ах, какие убытки! Ты вообрази, Мася: изначально собор был построен именно для прихожан, для молитвы и церковных служб, а из него туристический объект сделали и рады: и Церкви насолили, и денежки хорошие потоком в карман текут. Ты бы видел очереди в кассу!..