Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги. Наталья Ларкин
пока турки не захватили город, он охранял храм Святой Софии. На самом деле домового звали Юлиус-Базилевс-Пабло, но он предпочёл назваться на деревенский манер – Палычем.
Палыч был уменьшенной копией императора Константина
Последние лет двести он провёл в селе Великие Кошарища. Дом, где он поселился, когда-то принадлежал деревенской знахарке бабе Тоне (ремесло своё она никому из родственников, увы, не передала), потом неоднократно перестраивался, последний раз после войны, в сорок девятом году. Палыч при всех неудобствах оставался – бросить уже родной для него, обжитой за два столетия дом было выше его сил. Вот только с потомками бабы Тони Палычу не слишком повезло: они его пугались. Палыч был неплохим домовым, даже добрым и хозяйственным, так что вполне мог приносить людям пользу, охраняя их от нечистой силы. Но проблема заключалась в том, что иногда он, к ужасу хозяев, становился видимым – потому дом и продали практически за бесценок в самом начале весны.
Вы наверняка спросите: почему его занесло так далеко от дома? Дело в том, что вместе с турками в Константинополь заявился злой колдун Атмаса, искавший по всему миру великую волшебную книгу «Акорикус Мидас». В ней содержались тайные знания, доверить которые можно было далеко не каждому, к примеру, заклинания, превращающие в золото любой предмет или вещество, подчиняющие воле произносившего их целые народы… Если бы книга попала Атмасу в руки, он бы такого натворил! Поэтому хранители книги выбрали для секретной миссии одного из самых незаметных волшебных существ – домового Юлиуса-Базилевса-Пабло. Во-первых, он был честным, верным и никогда не подводил тех, кто на него надеялся. Вовторых, ничем не примечательный, неприметный Пабло не вызывал к своей персоне особого интереса: заподозрить, что домовой выполняет важное задание, было сложно. После долгих раздумий и совещаний хранители направили Юлиуса-Пабло в село Великие Кошарища к колдунье-травнице Алевтине. Потом Палыч жил под крылом её дочери Клавдии, достался в наследство Алевтининой внучке – бабе Тоне, а когда дом продали, оказался внезапно в одной компании с бабушкой, дедушкой и Анфисой, что оказалось для него полным сюрпризом.
«Эус-дэус-буц, букум-тукум-круц, – забормотал какое-то древнее заклинание Палыч, наблюдая с чердака за прибытием семейства. – Новенькие хозяева явились – не запылились. Ха-ха-ха! Пожуём – увидим. Я-то ведь невидим, могу помочь или помешать, однако незачем поспешать».
Вечером из города приехала Маша с родителями – посмотреть, как устроились дедушка, бабушка и Нюся, да и на саму дачу ей очень хотелось поглядеть. По небу плыли пушистые, словно сделанные из сладкой ваты облачка, ласково поигрывал Машиными волосами лёгкий ветерок…
Всё вокруг зеленело и цвело. Было тихо-тихо, ни столичного шума, ни гама – только пение птиц, гудение деловитых насекомых, поскрипывание деревьев и порой отдалённый собачий лай, от звуков которого Нюся страдальчески морщилась,